– Я понимаю, что я… что я дала вам повод думать, что могу принять ваше предложение. Я даже сама поощряла вас! Я делала это не нарочно. Обстоятельства сложились так, что мы проводили много времени вместе и… и вы казались мне интересным и легким в общении и… боюсь, что из-за этого я стала относиться к вам с некоторой фамильярностью, которую вы расценили как нечто большее, чем простая симпатия!

– Вы неправы, – ответил он. – Вы были далеки от того, чтобы поощрять меня или фамильярничать со мной – наоборот, вы были всегда озабочены тем, чтобы сохранить некоторую дистанцию. Но выражение ваших глаз… Я не в силах объяснить, но я не мог ошибиться, я же не слепой и не зеленый юнец!

– Я не сомневаюсь, что у вас богатый опыт, но на этот раз он вас подвел.

– Да, у меня есть некоторый опыт, – сказал он, печально глядя на нее. – Так вас это беспокоит?

– Нет… то есть, если быть честной, сэр Уолдо, должна вам сказать, что если бы я все-таки думала о замужестве, я никогда не смогла бы выйти за человека, чьи пристрастия и чей образ жизни противоречили бы всему, чему меня учили!

– Моя дорогая, – сказал он, чувствуя одновременно боль и недоумение, – уверяю вас, я совсем не такой легкомысленный человек, каким вы, по-видимому, меня себе представляете! Да, я признаю, что в годы моей юности я совершал глупости и всякие эксцентричные поступки, но, поверьте мне, я давно уже вышел из этого возраста! И я не думаю, что я делал что-нибудь такое, чего не делали девять из десяти молодых людей! Но, к сожалению, в отличие от них я снискал себе скандальную известность. Я с детства имею склонность к разным спортивным занятиям, которые вам не под душе, и к тому же я слишком рано унаследовал состояние, позволившее мне удовлетворять мои потребности и потакать собственным слабостям, но при этом я стал объектом всеобщего внимания, и что бы я ни делал, это тут же становилось всем известно и было предметом живейшего обсуждения. Было время, когда я давал обильную пищу для сплетни. Но отдайте мне должное за то, что я понял свои ошибки!

– Сэр Уолдо! Умоляю вас – больше ни слова! Я уже все решила, и дальнейший разговор будет болезненным для нас обоих! Я виновата и могу только просить вас – простите меня! Если бы я знала, что вы не просто флиртуете со мной…

– Но вы это знали, – перебил он ее. – Вы достаточно умны, чтобы понять: когда я сказал, что хочу поговорить с вам наедине, потому что у меня есть к вам предложение, я не мог флиртовать с вами! Вы не могли этого подумать! После нашей встречи в деревне что-то произошло, что так повлияло на вас, и я догадываюсь, что это такое!

Ее глаза быстро скользнули по его лицу и вновь опустились.

– Скажите мне! – сказал он повелительно. – Вас обвинили в том, что вы охотились за мной, да? Это не совсем приличный вопрос, правда? Но я прекрасно знаю, что одна наша общая знакомая так сказала, и я сам это слышал; и я думаю, она не постеснялась повторить это и в вашем присутствии. Неужели вы могли отказать мне по такой нелепой причине?

– Нет! Если бы я хотела принять ваше предложение, меня бы это не остановило!

– Понимаю. Тогда мне больше нечего добавить, не так ли? Она лишь покачала головой, не доверяя своему голосу. Она заметила, что он протягивает ей руку, и неохотно дала ему свою. Он нежно прижал к губам ее пальцы.

– Я очень хотел, чтобы вы ответили мне согласием, – сказал он. – Больше всего на свете! Может быть, вы еще передумаете, потому что должен вас предупредить – я так легко не сдаюсь!

17

Совершенный ушел, и у мисс Трент было только одно желание – побыстрее спрятаться в своей спальне, прежде чем эмоции прорвут сдерживающую их плотину.