Но сейчас я не смотрю на человека, который устраивает шоу, чтобы вызвать сочувствие. Я смотрю на человека, который впервые делится своими мыслями вслух.

Это заставляет меня хотеть сделать то же самое.

– Моя мать не так давно умерла, но я понимаю, что ты чувствуешь. Каждое утро, в ту первую неделю, я вставала и готовила ей завтрак, вспоминая, что её больше нет.

Джереми опускает руки на стол.

– Интересно, как долго это продлится или это будет продолжаться всегда.

– Я думаю, что время определённо поможет, но, вероятно, не помешало бы подумать о переезде. Если ты будешь в доме, в котором их никогда не было, воспоминания о них исчезнут. Их отсутствие в твоей жизни станет для тебя обычным явлением.

Он проводит рукой по щетине на подбородке.

– Я не уверен, что мне нужно то место, где нет следов Харпер и Честин.

– Да, – соглашаюсь я. – Я бы тоже не стала переезжать.

Он не сводит с меня глаз, и вокруг так тихо. Иногда взгляд между двумя людьми может длиться так долго, что это потрясает вас, заставляет тебя отвернуться.

Так и есть.

Я смотрю на свою тарелку и провожу пальцем по зубчатому краю. Его взгляд, казалось, уходил далеко за пределы моих глаз, в мои мысли, и, даже, если он не хочет этого, это кажется таким интимным. Когда глаза Джереми смотрят на меня, это похоже на исследование самых глубоких частей меня.

– Мне нужно вернуться к работе, – говорю я едва слышным шёпотом.

Несколько секунд он неподвижен, но потом выпрямляется и быстро отодвигает стул, словно только что вышел из транса.

– Да, – говорит он, поднимаясь, и протягивая руку к нашим тарелкам. – Мне нужно приготовить лекарства для Верити. – Он ставит наши тарелки в раковину, а когда я выхожу из кухни, говорит:

– Спокойной ночи, Лоу.

Когда я слышу, как он меня так называет, моё спокойной ночи застревает у меня в горле. Я делаю вид, что улыбаюсь, а потом выхожу из кухни, в спешке, чтобы вернуться в кабинет Верити.

Чем больше времени я провожу в присутствии Джереми, тем больше мне хочется вернуться к этой рукописи и узнать его ещё лучше.

Я хватаю автобиографию с дивана, выключаю свет в кабинете Верити, и беру её с собой в спальню. На двери нет замка, поэтому я толкаю деревянный сундук от изножья кровати до самой двери, блокируя её.

Я устала после целого дня путешествия, и мне всё ещё нужно принять душ, но я могу прочитать, по крайней мере, ещё одну главу прежде, чем пойти спать.

Я должна сделать это.

ПУСТЬ БУДЕТ ТАК

ВТОРАЯ ГЛАВА

Я могла бы написать целые романы о первых двух годах нашего знакомства, но они не продавались. Между мной и Джереми не было достаточно драмы, почти никакой борьбы, никаких трагедий, о которых стоило бы писать. Всего два года сладкой любви и обожания между нами двумя.

Я была в его плену. Зависима от него.

Я не была уверена, что это хорошо для нас обоих. Это правда. Но, когда человек находит кого-то, кто заставляет весь негатив в его жизни исчезнуть, трудно не питаться этим человеком. Я кормилась от Джереми, чтобы сохранить свою душу живой. Он был голоден, когда я встретила его, но его присутствие питало меня. Иногда я чувствовала, что, если бы у меня его не было, я не могла бы функционировать.

Мы встречались почти два года, когда его временно перевели в Лос-Анджелес. Мы недавно переехали вместе, неофициально. Я говорю неофициально, потому что был момент, когда я просто перестала возвращаться к себе домой, перестала платить по счетам, по квартплате. Только через два месяца после того, как я окончательно съехала, Джереми узнал, что у меня больше нет собственной квартиры.