Только через два месяца после того, как я окончательно съехала, Джереми узнал, что у меня больше нет собственной квартиры.
Он предложил мне переехать к нему однажды ночью, во время секса. Иногда он так делает, принимая серьёзные решения о нашей совместной жизни, пока он овладевает мной.
– Переезжай ко мне, – сказал он, медленно входя в меня. Он наклонился к моим губам. – Разорви договор аренды.
– Я не могу, – прошептала я.
Он остановился и отстранился, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.
– А почему бы и нет?
Я опустила руки на его задницу и заставила его снова начать двигаться.
– Потому что я разорвала договор аренды два месяца назад.
Он замер внутри меня, глядя на меня своими ярко-зелёными глазами и такими чёрными ресницами, что я ожидала ощутить вкус карамели, когда поцелую их.
– Мы уже живём вместе?– спросил он.
Я кивнула, но поняла, что он реагирует не так, как я надеялась. Он казался ошеломлённым.Мне нужно было всё исправить – взять верх и отвлечь его, заставить понять, что это не так уж и важно.
– По-моему, я уже говорила тебе.
Он вышел из меня, и это было похоже на наказание.
– Ты не сказала мне, что мы живём вместе, я бы это запомнил.
Я села, а потом встала на колени прямо перед ним, лицом к лицу, провела ногтями по обеим сторонам его челюсти и приблизила свой рот к его.
– Джереми, – прошептала я. – Я не провела с тобой ни одной ночи за последние шесть месяцев. Мы уже некоторое время живём вместе. – Я схватила его за плечи и толкнула на спину. Его голова упёрлась в подушку, и мне захотелось лечь на него и поцеловать, но он, казалось, немного рассердился на меня, как будто он хотел поговорить на эту тему, которую я считала уже закрытой.
Я больше не хотела разговаривать, и единственное желание, которое у меня было, чтобы он заставил меня кончить.
Итак, я оседлала его лицо и опустилась на его язык. Когда я почувствовала, как его руки сжимают мою задницу, притягивая меня ближе к своему рту, моя голова качнулась назад в восхитительном моменте. Вот почему я переехала к тебе, Джереми.
Я наклонилась вперёд, схватилась за изголовье кровати, а затем прикусила его, подавляя свои крики.
Это были невероятные ощущения.
Я была счастливее, чем когда-либо, пока его не перевели в другое место. Конечно, это было только временно, но вы не можете отнять у кого-то единственное средство выживания и ожидать, что вы будете функционировать самостоятельно.
Во всяком случае, так я себя чувствовала, как будто у меня отняли единственную пищу для души. Конечно, у меня были небольшие восполнения средств, когда он звонил мне или, мы разговаривали по фейс тайму*, но те ночи в одиночестве, в нашей постели, были изнурительными.
Иногда я осёдлывала подушку и кусала изголовье кровати, прикасаясь к себе, притворяясь, что он подо мной. Но потом, когда я кончала, я снова падала на пустую кровать и смотрела в потолок, удивляясь, как я пережила все годы своей жизни, в которых он не был моей частью.
Конечно, я не могла признаться ему в этих мыслях. Возможно, я была одержима им, но женщина знает, что, если она хочет сохранить мужчину навсегда, она должна вести себя так, как будто она может забыть его за один день.
И вот тогда я стала писателем.
Мои дни были заполнены мыслями о Джереми, и, если я не придумаю, как наполнить их мыслями о чём-то другом, пока он не вернётся, я боялась, что не смогу скрыть, как сильно его отсутствие потрошило меня. Я создала вымышленного Джереми и назвал его Лейн. Когда я скучала по Джереми, я писала главу о Лейне. Моя жизнь в течение следующих нескольких месяцев стала меньше о Джереми и больше о моём персонаже, который был, в некотором смысле, всё ещё похож на него, и писать об этом вместо того, чтобы зацикливаться на нём, было более продуктивно. |