— Если Шако Матто готов рискнуть, я тоже не против.

— Не будет никакого риска, если только медведь пойдет туда, куда нам нужно.

— Хау! Я не делаю промахов.

— Виннету и Олд Шеттерхэнд согласны с нашим планом?

Разумеется, мы были согласны. Спрятав лошадей в кустах, заняли свой наблюдательный пост. И тут же увидели предмет наших наблюдений, наверное, всего лишь в сотне шагов от того места, где мы затаились. Медведь вгрызался в мясо бизона. Утолив первый голод, он запустил лапу в череп быка. Ну конечно, ему хотелось поскорей достать излюбленное лакомство всех гризли — мозговую кость!

Примерно в тридцати шагах от нас лежал большой камень, за которым вполне мог бы укрыться человек. Шако Матто тоже заметил камень и сказал:

— Мой брат Олд Шурхэнд ляжет за этим камнем, а я пойду и приведу его. Это не труднее, чем детская игра.

Мы с Виннету переглянулись, поняв друг друга с полувзгляда. Расстояние от медведя до камня было слишком велико, но мы не хотели задевать самолюбие осэджа и промолчали, про себя решив, что просто зрителями, если возникнет хотя бы малейшая опасность, не останемся.

Шако Матто отдал нам свое ружье и пополз по земле к камню. Дополз благополучно. Шурхэнд пополз за ним, естественно, с ружьем. У камня они пробыли вместе только секунду — Шако Матто двинулся дальше по направлению к медведю.

Медведь все еще ничего не заметил, он был целиком поглощен своей трапезой, только бизоньи кости хрустели у него на зубах. Шако Матто продвинулся немного дальше, потом еще, еще… Но это было скорее неразумно, чем мужественно с его стороны.

— Уфф! — сказал мне апач. — Приготовь ружье. Осэдж не знает, как надо проходить такой путь.

Я тоже не одобрял Шако Матто. Он не принимал во внимание возможную реакцию гризли. Осэдж теперь был уже так далеко от Шурхэнда, что не успел бы убежать от медведя. Но это было еще не самое страшное: он полз все дальше и дальше, хотя уже давно пора было остановиться и попытаться привлечь к себе внимание медведя. Нам стало по-настоящему страшно за него.

И тогда Виннету, сложив ладони у рта рупором, прокричал: «Остановись, Шако Матто! Остановись и стой!»

Осэдж приподнялся с земли. Медведь тоже, конечно, услышал крик Виннету и повернул голову… Я машинально отметил, что от зверя его отделяет двадцать шагов, а от Олд Шурхэнда — пятьдесят, то есть зверь мог настигнуть вождя раньше, чем долетит до него пуля Шурхэнда. А из этого следовало, что Шурхэнд, чтобы наверняка попасть в зверя, должен был подпустить его как можно ближе к себе. В следующее мгновение гризли бросился на осэджа! Я крикнул: «Пока не стреляйте! Я прикрою осэджа!» Я взял ружье наизготовку и прицелился.

Думаю, никогда в своей жизни, ни до ни после этого случая Шако Матто не совершал таких прямо-таки фантастически огромных прыжков. Это было просто невероятно, но гризли тем не менее настигал его.

Теперь медведь и человек находились на одной линии по отношению к нам, то есть нельзя было послать пулю в зверя, не задев Шако Матто.

— В сторону! — крикнул я.

Но Шако Матто никак не среагировал на мой крик. Тогда я встал из-за кустов во весь рост и крикнул еще раз. Слава Богу, на этот раз осэдж меня услышал и прыгнул влево. Медведь стал отличной мишенью. Я выстрелил. Бить его насмерть я не хотел: это было право Олд Шурхэнда, мне же нужно было только остановить разъяренное чудовище. И медведь остановился. Повертел головой. Ту-у-да — сю-ю-да. Мы замерли. Я ощутил сосущую пустоту внутри… Вдруг гризли увидел собственную кровь. Он протянул лапу к ране в нижней части живота, сделанную моей пулей… Шурхэнд мгновенно и абсолютно верно оценил все преимущества этого момента для себя: он поднялся из-за камня и смело подошел поближе к зверю.