— Я, господин? Простая женщина? Что я могу знать обо всем этом?

Краем глаза Рикка заметила, как Кимбра вдруг задрожала. Вулф среагировал мгновенно. Он обнял жену и загородил ее от всех. Он что-то настойчиво зашептал ей. Кимбра покачала головой.

Криста увидела это и нахмурилась. В этот момент в зал вошел мужчина. Он был низкого роста, с бочкообразной грудью и большой черной бородой. Он подошел к Кристе, погладил ее по руке и кивнул Хоуку.

— Думаю, что ты недооцениваешь себя, леди Дора, — сказал Альфред. — Я помню то время, когда мы оба были молоды. Ты вовсе не была робкой и глупой женщиной.

По-видимому, в душе Доры снова какое-то время шла борьба, однако на сей раз она не удержалась.

— Верно, господин, не была. Если бы все сложилось иначе… Мой муж дурак и… — Она нахмурилась и замолчала.

— …был недостоин тебя, — договорил Альфред. — Моим печальным долгом было отправить его в мир иной, когда он поднял против меня мятеж. Ты заслуживаешь лучшего, леди.

— О да, я действительно заслуживаю! Удивительно, что ты понимаешь это. Шла такая борьба…

— Могу себе представить. — Король подался вперед, стараясь уловить каждое ее слово. — Я хотел бы услышать о твоих испытаниях. Вероятно, твои нынешние условия содержания несправедливы.

— Разумеется, несправедливы! Никто даже не потрудился объяснить, почему меня держат в этом кошмарном мест? рядом с ужасными монашенками, которые не позволяют мне ничего делать, кроме как есть, спать и молиться.

Хоук возвел глаза к потолку и тихонько произнес:

— Вероятно, потому, что ты попыталась убить мою жену и нашего еще не родившегося ребенка.

Дора разъярилась. Человек, который был ее единокровным братом и который в течение нескольких лет предоставлял ей кров, стал мишенью ее неуемного гнева.

— Выродок! Именно выродок — и больше никто, потому что наш отец был женат только один раз — на моей матери! На моей, а не на твоей или Кимбры! Моя мать владела его сердцем и душой!

— Помогай ему Бог, если это так, — пробормотал Хоук. — Но мне кажется, что ты ошибаешься.

— И, кроме того, — продолжала Дора, — я не причиняла никакого зла твоей жене.

Ложь. Она прекрасно знает, что она сделала.

— Ты не помнишь? — спросил Альфред.

— А что мне помнить? — Дора показала на священника, который съежился под ее взглядом. — Вот этот затемнил мой разум! Он играл на моем одиночестве и моей преданности Богу. Он обманул меня лживыми обещаниями.

— Это все сделал отец Элберт?

— Я не делал! — воскликнул священник. Он резко повернулся к Альфреду: — Клянусь, господин, гибелью моей бессмертной души!

Король поднял руку, призывая его замолчать.

— Отвечай мне, леди Дора. Это дело рук отца Элберта или твоих?

— Моих рук? Разве ты не слышал, что я сказала? Разумеется, не моих! — Она гневно отвернулась.

Король встал со своего места и устремил на Дору грозный взгляд:

— Отвечай мне, женщина! Не лги своему королю!

Однако Дора уже уползла в скорлупу своего честолюбия.

Она выглянула оттуда холодная, расчетливая и весьма довольная тем, что вызвала гнев и раздражение.

Разговор был закончен, заключенных увели. Остальные остались в зале, чтобы обменяться впечатлениями.

Кимбра была бледна, но держалась мужественно. Она с сочувствием посмотрела на Кристу: — В ней гнездится страшная болезнь.