Кэролайн протянула к нему руку, но Бен резко дернул головой и прошагал к двери. Сдавленным голосом он произнес:

– Я никогда даже не прикоснулся к Мэгги Поп. Решай сама, верить мне или нет. – Он развернулся, взгляд его черных глаз обжигал ее. – В конце концов, все опять-таки сводится к проблеме доверия.

Обратно через лес они шли в напряженном молчании.

Кэролайн мысленно умоляла Бена не лгать, особенно после того, что у них было ночью. Она хотела предложить ему загладить вину, познакомившись с дочерью, помогая ее материально.

Заданный им темп ходьбы утомил ее. И она заговорила, задыхаясь:

– Бен... послушай... пожалуйста... не лги мне...

Но он прервал Кэролайн на полуслове одним резким движением руки. Его полные презрения глаза обездвижили ее.

– Я никогда тебе не лгал. По-моему, давно пора прислушаться к своему сердцу. И пока ты будешь это делать, думаю, как раз сможешь закончить свою работу. – На его лице появилась насмешка. – Вряд ли у тебя было время заняться делом, пока я крутился вокруг, допекал тебя своими предложениями.

Кэролайн была поражена его тоном. Почему он не хочет сказать ей правду? Она смотрела на него полными слез глазами.

Бен развернулся и зашагал прочь. Широкими шагами он пересек подъездную дорожку к Лэнгли-Хейс.

– Постой! – крикнула Кэролайн. Не оборачиваясь, Бен дошел до своей машины, сел за руль, повернул ключ зажигания и, резко рванув с места, уехал.

Сжав зубы, Кэролайн направилась к дому. Этот человек просто невыносим!

Или он принимает ее за круглую дуру?

Ведь в то далекое время Мэгги Поп не было смысла обманывать Кэролайн по поводу личности отца своей крохотной дочурки.

День, который они хотели превратить в праздник, стал кошмаром. И пути назад уже не было.

И это только к лучшему, утешала себя Кэролайн. Она могла провести двадцать четыре часа в раю, но это был бы рай для слепых дураков.

Она зашла в дом и услышала звонок телефона. Нахмурившись, она решила проигнорировать его и направилась было к лестнице, но тут же передумала. Ведь звонок мог быть деловым. Не стоит подражать Бену, впадая в гнев или в раздражении унося отсюда ноги.

Кэролайн подошла к телефону. Ей понадобилось не меньше минуты, чтобы понять, кто звонит.

– Майкл, – наконец произнесла она.

– Он самый! Послушай, Кэролайн, я здесь неподалеку – на распродаже домов, совсем рядом со Шрузбери. Если ты уже закончила дела и здорово устала, о чем свидетельствует твой голос, предлагаю вместе вернуться в Лондон. Что скажешь?

У нее не было предлога, чтобы задержаться здесь еще на какое-то время, но мысль о расставании с Беном показалась такой горькой, что Кэролайн застонала.

Нет, этот шаг необходимо сделать!

– Ну, так что скажешь? – повторил вопрос сын ее босса. – Кэролайн, ты меня слышишь? Отвратительная связь!

– Я здесь. Извини, просто задумалась. – Она сделала вдох и продолжила более уверенно: – Я сделала здесь все.

– Отлично! Я подъеду за тобой около четырех. По дороге можем завернуть куда-нибудь и перекусить... – его голос зазвучал тише, – и закончить разговор, который мы начали перед твоим отъездом. Чао, милая!

Ее передернуло. Так обращался к ней Бен последние двадцать четыре часа. Дрожащей рукой Кэролайн положила телефонную трубку. Она не хотела, чтобы какой-то другой мужчина называл ее своей милой. Она вообще не хотела никакого другого мужчину, и точка!

На какой это разговор намекал Майкл? И вдруг она вспомнила, как перед отъездом он что-то говорил о том, что им надо поближе узнать друг друга. Кэролайн скорчила гримасу, припоминая свои размышления по поводу того, остаться ей в одиночестве или создать семью, родить детей.