— Войди в меня! — Ее тяжелый взгляд скрестился со взглядом Брэндона. — Войди в меня сейчас!

Когда она потянулась к нему, Брэндон слегка наклонил ее, чтобы видеть наслаждение и страсть в ее затуманенном взгляде.

— Рейвен… — в его голосе сквозило отчаяние, когда он взял ее за бедра и вошел в нее.

Их тела соединились в обжигающем ритме. Рейвен отдалась его власти и почувствовала как на нее накатывает волна оргазма. Она задрожала в экстазе и опустилась на него. Он стиснул ее руками и вместе с ней достиг пика наслаждения….

— Хм… — Брэндон погладил ее волосы. — Я никогда не знал, что бывает так.

— Я тоже. — Рейвен посмотрела в его лицо. — Но у тебя было много женщин, — тихо сказала она, положив голову ему на плечо.

Брэнд поднял локоть, чтобы посмотреть ей в лицо. Он молчаливо изучал ее разрумянившиеся щеки, опухший рот и сонные глаза.

— Я раньше никогда не влюблялся, — ответил он спокойно.

На миг наступила тишина. Потом Рейвен улыбнулась.

— Я рада. До сих пор не была уверена в этом.

— Не сомневайся. — Брэнд поцеловал ее быстро и собственнически.

Рейвен чуть отодвинулась от него, и тихо засмеялась, почувствовав как дрожь пробежала по всему телу.

— Несколько минут назад я поклялась бы, что больше никогда не почувствую холода.

Улыбаясь, Брэнд достал ее одежду.

— Я сильно сомневаюсь, что мы сможем работать, пока ты одета так, как сейчас. Я советую тебе надеть самое непривлекательное платье.

— Я отвлекаю тебя, Брэнд?

— Нет, ты меня соблазняешь! Далеко ли мы продвинемся так в работе?

— Да я и сама уже не могу справиться особой.

— Ну и я уже на грани!

— Тогда пойду поищу непривлекательное платье.

— Позже, — сказал он и стиснул ее в объятиях, когда она попыталась встать.

— Брэнд, ну в самом деле…

— Позже, — повторил он и нежно увлек ее на ковер.

Глава 12

Наконец солнце прочно обосновалось на небосводе Корнуолла. Холодные утра сменялись теплыми полуднями, за окнами жужжали пчелы. Ночи стали не такими сырыми. Нежный аромат жимолости носился в воздухе. Потом начали расцветать розы. Через несколько недель вся округа оказалась цветущей. А Рейвен была любима!

В какой бы день жизни ее ни спросили, чего она хочет больше всего, она бы ответила: «Любить и быть любимой». Она жаждала любви, будучи ребенком. Она изголодалась по ней, когда подростком скиталась из города в город. Никогда у нее не было ни привязанностей, ни возможности завести постоянных друзей. И Рейвен отдавала свою любовь публике. Она никогда не чувствовала себя отделенной от зрителей, стоя у рампы под прожекторами. И они это знали. Любовь, которая исходила от аудитории, заполняла потребность Рейвен в этом чувстве. Но все это было не то. Не то! Теперь же у нее был он, ее Брэнд!

Шли недели в Корнуолле, она почти забыла, что она артистка, живя в согласии со своим женским началом. Рейвен всегда знала себя. Это было важно в ее профессии. Она культивировала свою женственность и неповторимость сначала только для публики, а теперь у нее был Брэндон.