Я поднялся, кряхтя, и в трусах и майке проследовал к окну. Кикс уже восседал на подоконнике в позе египетской статуи, презрительно глядя на уличную суету. Я машинально погладил кота, тот даже не соизволил шевельнуться. Тогда я включил мобильник - вестей от Макса так и не было. В Зеркальске между тем, уже за полдень... совершенно невозможная ситуация. Не нравится мне это, очень не нравится...

  Собственно, можно успокоить Шефершу и поехать в Россию. Хотя... я нашел массу дополнительной информации, точно установил, как произошло преступление... Но вот ответа на главный вопрос - где, собственно, сейчас девочка - у меня не только нет, я не приблизился к этому ответу ни на шаг.

  Куда скрылись девочка и убийца Шефера? Если он и человек из фонда Фьючер - одно и то же лицо (я в этом уже почти не сомневался), то он не русский. Совершенно другой тип лица. Да и Шеферша с ее национальным чутьем распознала бы не-немца за километр. Да, они могли поехать в Россию. А могли - в Америку. Или куда угодно еще. Чтобы получить хоть правдоподобную гипотезу, мне нужно гораздо больше информации, а информацию собирать следует все-таки здесь.

  Например, еще раз по душам поговорить с психологиней. Прояснить ее связь с фондом Фьючер.

  Колбаса и сыр кончились, в холодильнике сиротливо жалось к стенке единственное прошлонедельное яйцо. Я разбил его на сковородку, тем временем поджарил тост и поставил кофе. Все-таки надо нормализовать свое питание, этак язва мне гарантирована. Кикс с шумом спрыгнул с подоконника, запутавшись в шторе, несколько секунд я с опаской глядел на шатание карниза, но к счастью, все обошлось. Яичницу я положил на тост, и сел пить кофе с этим бутербродом, одновременно просматривая гугль-новости в ноутбуке.

  Не телек же смотреть, чтобы узнать, что в мире творится.

  В мире все было по-прежнему.

  Россия опять собачилась с Грузией по поводу границ. На Ближнем Востоке маленькое, но хорошо вооруженное государство угрожало более крупному, но слабо вооруженному; одновременно в соседней стране шла гражданская война, и вся Европа возмущалась, как это правительство тирана (при котором вырос жизненный уровень, и женщины получили хоть какие-то права) смеет использовать в войне имеющуюся в стране армию; гремели взрывы, женщины оплакивали убитых, раненых увозили в переполненные больницы; все шло к тому, что скоро доблестные летчики НАТО внесут свою лепту в разрушения, сделав их полными и окончательными. Война шла и в Афганистане; очередной дебил расстрелял там без всякого повода две афганских семьи с женщинами и детьми; американский президент заявил, что скорбит об этом случае.

  В самой Америке который уже по счету маньяк с автоматом на автобусной остановке начал пальбу и убил семерых человек, после чего застрелился сам. Во внутренних районах Африки опять возникла угроза большого голода; в связи с кризисом никто не выделял достаточных средств, чтобы спасти обреченных. На поверхности океана в Норвегии расплывалось большое нефтяное пятно; ученые предупреждали об опасностях климатической катастрофы. В Испании бастовали, в Мексике полиция расстреляла демонстрантов.

  Словом, ничего особенного в мире не происходило, рутина, банальщина. Можно сказать, тишина и покой.

  Я уже завершил свой завтрак, когда мобильник выдал радостный "Марш тореадора".

  Номер был мне совершенно незнаком, но начинался с 007 - следовательно, звонили из России. На всякий случай я включил диктофон и только затем нажал кнопку с зеленой трубкой.

  - Оттерсбах.

  Голос в трубке был чужим, взволнованным, говорил он по-английски с ошибками и очень сильным акцентом.

  - Господин Оттерсбах? Ваш номер был найден у некоего Макса Линда, насколько я понимаю, это ваш сотрудник?

  - Да, - произнес я, холодея, - а в чем дело? С Максом что-то случилось?

  - Он мертв.