.. Лаура при этом вертела в пальцах единственный предмет, попавшийся под руку, короткую линеечку с отцовского стола.
Возможно, что Лаура что-то отвечала и даже кричала на отца в ответ. Но при этом она тоже не касалась самой болезненной темы - того, чем, как они оба знали, закончится вся эта сцена. Об этом говорить было нельзя, тем более - кричать. Они пока оба играли в "скандал отца и дочери-подростка".
Наконец отец коротко приказал ей - или витиевато предложил - или просто толкнул, и Лаура оказалась на низеньком диване. Как обычно. Отец стянул с нее штаны (или она, возможно, сняла их сама). Свои брюки Шефер аккуратно повесил на кресло. Он вообще был аккуратистом (презерватив он тоже надел, несомненно). Нагнулся над дочерью и начал движения, сминая вскладку диванное покрывало.
Тут произошло непредвиденное и невероятное. Дверь была заперта, окна тоже. Но каким-то неясным, совершенно непонятным образом в комнате возник человек.
И отец, и дочь знали, кто это такой - и поэтому скорее всего можно предположить, что это был тот самый американский немец из фонда Фьючер. Но это мог быть также и его посланец.
Он не обратил на себя внимание распаленного Шефера - тот уже кончал (это разрушает предположение о том, что человек заранее спрятался - в этом случае он сразу воспрепятствовал бы насилию. А он появился тогда, когда в презервативе Шефера радостно забулькала сперма). Зато первой его заметила измученная Лаура. И первое, что она сделала - протянула руку (расстояние позволяло) и схватила со стола ту самую короткую линейку. Линейкой она ударила тяжело сопящего Шефера в глаз.
(Я мог предположить и другой вариант. Шефер увидел чужака и тут же схватил Лауру за шею, угрожая ее задушить, если тот хоть что-нибудь сделает. Линейка лежала рядом, и девочка извернулась и изо всех сил двинула Шеферу в глаз острым краем).
Так или иначе Шефер вскрикнул, отскочил и изо всех сил швырнул девочку вправо - она ударилась головой о край стола, разбив голову. Теперь он стоял посреди комнаты без штанов и с болтающимся мокрым презервативом между ног, тяжело дыша. Лаура, очевидно, держалась за кровоточащую ссадину на голове. А незнакомец стоял у окна.
Только из этой позиции он мог попасть Шеферу в грудь. И не колеблясь, не размышляя, он выстрелил - из оружия с глушителем, разумеется.
Что происходило дальше, я не знаю. Очевидно лишь одно - Лаура питала доверие к таинственному убийце, он помог ей одеться, и они вместе куда-то скрылись. Дальнейших следов борьбы в комнате не было.
Фрау Шефер, поднявшись наверх, моментально оценила обстановку и прежде, чем вызывать полицию, стянула с мертвого мужа презерватив. Пятнышко спермы, правда, осталось на ковровом покрытии. А копам даже не пришло в голову проанализировать это пятно, они его, видно, и не заметили.
Но штаны мужу надеть фрау Шефер не смогла - то ли уже началось трупное окоченение, то ли просто побрезговала.
Жанин была категорична.
- Я понимаю ваше стремление проверить все, господин детектив. Но теперь уже достаточно. Вы поняли меня? Уже хватит!
Я задумчиво отпил немного кофе, глядя в ее красивое, хотя и несколько перезрелое лицо.
Она знала обо всем, несомненно. Но стоит ли говорить с ней об этом? Есть вещи, о которых говорить не принято; фигуры умолчания - оба собеседника хорошо знают об этих вещах, все о них понимают, но никогда не говорят. Мы, немцы, достигли совершенства в этом искусстве.
Но я позволил себе все же пройти по самому краю.
- Видите ли, фрау Шефер, в России находится мой помощник, я ему доверяю, и он ведет там расследование. Но поймите правильно... мой личный метод работы состоит в том, что я вначале выясняю все возможное о ситуации прямо на месте. |