- Бардак и беспредел, - завершила изложение невеселых подробностей Блоод.

  Катрин была согласна. Паршиво получается. Хорошо, что у Энгуса хватило самообладания не взяться за оружие. Горцев, вероятно, забили бы. Но в какую цену это сражение обошлось бы замку? Нехорошо. Убивать опытных воинов вообще нерентабельно. А что тогда с этими самоуверенными засранцами делать? Из слов Блоод выходило, что четверо индивидов годны только на удобрение. Или в пожизненные доноры крови. Пятый чуть получше - у этого постоянная дама сердца. Дева уже на сносях, возможно, поэтому парень ведет себя относительно прилично. Если бы не старший провокатор - громила по имени Тедс, вояк можно было бы попробовать призвать к порядку.

  Вообще-то виноваты были все. Катрин - в том, что подала не до конца продуманную идею. Энгус - в том, что не решился травануть одного-двух горцев, тогда остальные бы точно присмирели. Ингерн и Даллапу не следовало у камина рассказывать сказки о подвигах великой леди, что рано или поздно вернется и станет править твердой, но справедливой рукой. Сказки, слишком часто рассказываемые, частенько становятся скучными бородатыми анекдотами, не вызывающим ничего, кроме пренебрежительных ухмылок.

  Пообедали, пристав к огромному полузатопленному стволу. В спешке Катрин не захватила ничего, кроме жареной рыбы и нескольких ореховых печений. От рыбы Блоод отказалась, но печенье одобрила.

  - Светлоглазая делала? Землячка?

  - Все-то ты знаешь. Дашка у нас прирожденный кулинар со свиноводческим уклоном. Знаешь, Бло, я как-то побывала на одной войне, там местный люд тоже кулинарией увлекались. Потрясающие кровяные колбасы там делали.

  - Полезная война.

  - Тьфу, забыла я твои шутки. Из свинины там колбасы делают, а не из павших бойцов за незалежность и всемирную революцию. Я специально рецепт запомнила. Может, и тебе понравится. А то обычно за столом ты давишься харчами исключительно из вежливости.

  - Я с детьми и мужем ем. Привыкла. Со мной экономно.

  На реке предупреждающе плеснуло.

  - Плывет, - Катрин принялась заворачивать остатки обеда.

  Сиге вынырнул у лодки. Ланон ши и селк уставились друг на друга.

  - Любуетесь? - ехидно поинтересовалась Катрин. - Не напрягайтесь. Сиге, насколько я понимаю, только в воде амурными делами занимается, а эта прекрасная дама водную стихию недолюбливает. Так что вы ничем не рискуете.

  - Чудесная ланон-ши? - отчетливо пробулькал селк.

  - Морской пловец? Потрясающе, - прошипела суккуб.

  - Уважение есть основа взаимопонимания, - прокомментировала Катрин. - Ну, двинулись дальше?

  Сиге, изучая реку, уплывал далеко вперед. Катрин гребла, а Блоод все рассказывала о жизни в замке. О подрастающих детях, о регулярных экспедициях в Дубник за городскими товарами, о новостях из столицы. О королевских письмах и о спорах селян за луг у Сендигова ручья.

  Заросли по левому берегу отступили. Дохнуло простором с холмов.

  - Не спеши, - сказала Блоод. - Еще не сумерки.

  Катрин кивнула. Ветер нес знакомые ароматы - талого снега, еще сохранившегося в лощинах, молодой зеленеющей травы, первых цветов. Странно, Катрин провела здесь всего-то два летних месяца и еще несколько промозглых дней ранней-ранней весной, но почему-то Медвежья долина встречала именно так, как и надеялась её заблудшая хозяйка.

  Плыли в тишине. Солнце уже скрылось за холмами, стало холодать. Катрин узнавала знакомые очертания холмов. С плеском и фырканьем вынырнул селк.