|
Потом – дождавшись, когда кухня освободится, затолкал в себя пару ломтей ветчины, взял кружку с молоком и почти крадучись вернулся в комнату.
«Никто не должен быть один…» Знаю. Но ко мне это не относится. Я не могу быть с кем‑то, потому что… Если даже Мэй, который хорошо знаком с верхним слоем моих чувств, ужаснулся, заглянув чуть поглубже… Кому я могу показать без прикрас то, что находится внутри меня? Если ТАМ вообще что‑то есть. «Опять рефлексируешь?…» Нельзя? «Можно… Только – бессмысленно…» Почему? «Анализ полезен только в том случае, если может повлечь за собой действия, качественно меняющие ситуацию… А в твоём случае…» – вещает Мантия лекторским тоном. Можешь не продолжать. Я – гад, точно? «В какой‑то мере все твои родственники – гады… А кровь – не вода…» – глубокомысленное и очень правильное замечание. Я не это имел в виду! Я поступил дурно. «Разве?… Не заметила…» Мне не следовало открывать Мэю даже малую часть… «Позволь напомнить: эльфы – всего лишь одно из вассальных племён, а сюзерен не должен искать оправданий своим поступкам…» Я не принимал Клятву. И не давал её. Правда… «Ты – нет… Твоя сестра – да…» Она просила не делать им… «Больно?… Ты и не сделал… Ты возишься с ними, как с беспомощными младенцами, хотя следовало бы взяться за розги и уже давно!…» Ты так думаешь? «Ох… Чем на сей раз вызвана твоя тоска?… Опять уверился в том, что мир так же плох, как твои представления о нём?…» Вовсе нет. Лаймар… «Что – Лаймар?… Ещё один себялюбивый мерзавец, не более!…» – Мантия слегка злится. Он не такой уж мерзавец. «Все люди – мерзавцы… Только некоторые успешно это скрывают даже от самих себя…» И я – тоже? «Причисляешь себя к людям?… Смело!…» Я не об этом! В его поступках нет ничего, заслуживающего смерти. По‑настоящему заслуживающего. «Разумеется… Хотя любая жизнь заслуживает смерти… Фактом своего существования…» Не углубляйся в Теорию Познания! Я не расположен… «Искать равновесие в собственной душе?… Вижу… Ты слишком близко подпустил чужие переживания… Сосредоточься на своих, мой милый… Не нужно жалеть мир, если он не жалеет тебя…» – мягкое напутствие. Не нужно жалеть? Скажи ещё: нужно поставить на колени! «Этот вариант не так уж смешон… И не так невыполним, как тебе мнится… Вопрос только в том, желаешь ли ты смотреть в глаза или удовольствуешься затылком?…» Поганка! «Не знаешь, как ответить, и опускаешься до грубости?… Как не стыдно!… С твоими‑то знаниями и не подобрать тончайшую остроту, чтобы раз и навсегда заткнуть мне рот?…» – это даже не издёвка, а приглашение к бою. У тебя и рта‑то нет! «Как ты наблюдателен!… Зато у меня есть кое‑что другое… У меня есть Крылья, которых тебе не дано… Я могу взлететь над миром, а ты… Ты можешь только смотреть в небо и…» Замолчи! «Я не права?…» ЗАТКНИСЬ! Жаркая волна рыдания рождается в груди. Где‑то в межреберье. Разворачивается спиралью, постепенно затопляя лёгкие, и кипящей волной подступает к горлу. Почему‑то сразу перестаёт хватать воздуха, и ты вынужден открыть рот, чтобы… Чтобы мир услышал твой глухой и отчаянный стон. |
