|
— Я думал, ты боялась, как бы я не вернулся к репортерской работе. — И сейчас боюсь. Но если тебе это нужно… — Она криво улыбнулась. — Я буду беспокоиться, я заставлю тебя звонить каждый час, но… Он притянул её к себе. — Я не вернусь к репортерской работе. Никогда. Поняла? Она приложила ладонь к его губам. — Тшш, мы не знаем, что принесет нам будущее. У нас есть только настоящее. Давай просто радоваться тому, что мы снова вместе. — Но я действительно не собираюсь возвращаться к репортерской работе, — настойчиво повторил он. — Мне нужно, чтобы ты поверила мне, Эмма. Она вдруг поняла, что поверила. — Знаешь, я верю тебе. Поразительно! Я не испытывала такого долгие годы. Я чувствую себя.., такой легкой. Такой свободной. — Она обняла его за шею и поцеловала прямо в губы. — Спасибо, querido. Ты вернул мне способность верить. — Значит, теперь ты такая, какой была, когда мы поженились, да? И я могу любить тебя такой, какой ты была, потому что ты такая же и сегодня? Она улыбнулась. — Люби меня как тебе угодно. Только люби. Он взял её лицо в ладони и крепко поцеловал. — Я буду любить тебя вечно. Эмма едва могла говорить от переполнявших её чувств. — Знаешь, я, наверное, должна вести себя хорошо до конца своих дней, да? Чтобы соединиться на небесах со своим ангелом. Может быть, твои крылья исцелятся к тому времени? Он покачал головой. — Мои крылья уже исцелились. Твоя любовь и любовь Габи сделали меня здоровым. Моя семья — это все, что мне нужно. А теперь нам пора домой. — А что делать с моим билетом в Хьюстон? — Давай поменяем его на билет на Багамы. Или, если хочешь, отправимся в горы на наш медовый месяц? Сплетя пальцы, они пошли по залу. — Теперь, когда твои крылья в порядке, почему мы не летим? — Пожалуй, ты права. — Он наклонился и поцеловал её. — Мне кажется, я могу сейчас взлететь. |
