– Оставь щит, – посоветовал отчаявшемуся богатырю. – А сам представишься моим телохранителем. Тебя и не опознают.

    – А свои?

    – А своим мы не скажем, – успокоил я его.

    – В нашем княжестве всего восемь богатырей, – отчеканил дядька Хреногор, глядя мне прямо в глаза. – И такого вот роста, как ты понимаешь, я один. Ты всерьез считаешь, ведун, что соседям это не известно?

    Вот тут он меня уел. Ясное дело, ни рост свой, ни выправку воинскую скрыть не получится. А значит, не нужно и пытаться, сказать правду – и дело с концом.

    – Пожалуй, – согласился Хреногор. – Скажу, на подвиги еду, не смогут не поверить. Что я князю-батюшке скажу, вот о чем думы мои.

    – А князю письмо напиши, – осенило меня. – И с птицей лесной отправим! Птаху беру на себя, это дело не хитрое, есть у меня одна зачарованная.

    – Я писать не умею, – тяжело вздохнул богатырь.

    Ладно, это дело поправимое, уж аз от буки как-нибудь отличу. Ведун я, в конце концов, или нет?

    Только вот, все бы хорошо, но ни единого пера найти я так и не смог. Бронзовую чернильницу таки сумел обнаружить, а вот перья – ну ни в какую.

    – Поправимая беда, – просиял богатырь, услышав о загвоздке. – Да я тебе любую птицу подстрелю, хочешь – синицу в руке, а хочешь – журавля в небе. Я мигом, одна нога здесь, другая там.

    – Моя бабуля тоже так говорила, – мрачно сказал я. – Пока ногу не сломала. Костяной ногой прозвали, слыхал может?

    Богатырь неуверенно кивнул, заткнулся и исчез в кустах. Я вытащил из ножен меч, оставленный Змием, сделал несколько атакующих движений. Змий одноглавый, значит, не тот с которым я договор заключал. Вот и хорошо, а то некрасиво бы получилось. Хреногор его на клочки порвет, даже объяснений не спросит. А ведь видно, что похищение заказали, как потом девку искать, если богатырь Змия прибьет?

    Мысль, что может и наоборот случиться, мне и в голову не пришла. Ведь с Хреногором я буду, как же нам не победить?

    Легок на помине, богатырь появился на поляне с убитой уткой в руке. Да, перьев теперь – завались, только птицу придется заговаривать новую. Воистину, если хочешь провалить какое-нибудь верное дело, попроси богатыря помочь.

    Зачаровать птицу на полет, между прочим, не так-то просто, и не так уж быстро. Изо всех сил стараясь не проклинать незадачливого Хреногора (проклятья мне лучше всего даются), начинаю дело сначала – подманить птицу, поймать в силок, спеленать, капнуть в раздвинутый клюв своей кровью, произнося древний наговор, а затем сидеть несколько часов, пристально глядя ей в глаза, чтобы установить внутреннюю связь. Потом слушаю путанные объяснения богатыря, как до столицы добраться, представляю себе дорогу с высоты птичьего полета и передаю совершенно охреневшей вороне куда лететь, кому вручать письмо. Попутно ловлю ее мнение о людях вообще и о себе в частности. Хм… а я-то, наивный парень, полагал, что птицы гадят нам на головы случайно…

    Наконец, измученная ворона пустилась в путь, я, обессиленный, подсел к костру. Дядька Хреногор невозмутимо жарил на вертеле утку-неудачницу.

    – Будешь? – радушно предложил он, кивнув на добычу. Есть, сказать по правде, не хотелось совсем, до того вымотался, но богатыри два раза не предлагают.