— Что же касается завтрака, то тебе придется поесть холодной пищи, поскольку сковородку я не купила. Но если тебе так уж хочется горячего, можно поджарить на прутике немного хлеба. — Тут она рассмеялась, а потом подумала, что за последнее время они с Джоном почти не смеялись. — Я лично ничего против холодного завтрака не имею, но вот от чашки горячего кофе сейчас бы не отказалась. — Поскольку Джон и на этот раз промолчал, она перевела на него взгляд и внимательно на него посмотрела. Выяснилось, что, пока она говорила, он все так же продолжал сидеть на корточках и не шевелился. Эмме стало не по себе. Она вздрогнула, но тут же попыталась успокоиться, говоря себе, что ничего страшного не происходит и что Джон сейчас укажет ей на прячущегося в кустах кролика или на облако с забавными очертаниями и рассмеется.

Но Джон не засмеялся и продолжал напряженно всматриваться в пространство позади нее; глаза у него при этом приобрели белесый оттенок, так что Эмма, даже не повернув головы, чтобы выяснить, на что именно он смотрит, стала лихорадочно шарить вокруг себя рукой в поисках револьвера. Потом, правда, она вспомнила, что они легли спать, спрятав оружие в седельные мешки.

Потом послышалось громкое звяканье, которое так напугало Эмму, что она вскрикнула. Желто-белый кофейник — тот самый, который Нед купил для нее в Джаспере, упал перед ней на землю, раз или два подпрыгнул на камнях и замер у ее ног. Там, где он соприкоснулся с острыми камнями, остались крохотные чешуйки отбитой желтой эмали. Эмма, уронив одеяло, резко крутанулась вокруг своей оси и оказалась лицом к лицу с Недом.

— Кофе захотела? Вот тебе кофейник. Подойдет? — сказал Нед таким зловещим голосом, что у нее кровь застыла в жилах. — Для двух жуликов, успешно закончивших дело, пикник на природе — это именно то, что требуется.

Нед стоял на выступавшем из горы куске сланцевой породы, нависавшем над местом их ночевки. Неизвестно, сколько он там простоял, наблюдая за ними, — может быть, даже всю ночь. «Интересно, спал ли он хоть немного с тех пор, как покинул Налгитас», — непонятно почему подумала Эмма, окидывая его взглядом. Одежда его была измята и заляпана грязью, а шляпа, которую Эмма прежде на нем не видела, потемнела от пота и запылилась. На лбу у него виднелись потеки грязи, на щеках проступила густая щетина. Его зеленые глаза казались сейчас почти черными, а лицо было искажено бушующими эмоциями так, что почти невозможно было понять, что именно оно выражало — ярость, ненависть, страх, отвращение… «Но нет», — подумала Эмма, — «только не страх». Она не знала, что можно было прочитать на ее лице, но в душе у нее преобладали два чувства: ужас и болезненно-радостное волнение от того, что ей снова довелось увидеть Неда. Но на груди у нее лежала такая непомерная тяжесть, что ей оставалось только удивляться, почему она до сих пор не пригнула ее к земле.

— Зря беспокоился. Кофе-то у нас все равно нет, — сказала Эмма, стараясь говорить таким же ледяным, как у Неда, тоном. — Кстати, выглядишь ты совсем неплохо.

Нед долго на нее смотрел, не произнося ни слова. Одновременно он не упускал из своего поля зрения и Джона; поэтому, когда тот сделал попытку выпрямиться, ствол револьвера Неда мгновенно повернулся в его сторону. Джон пожал плечами и остался сидеть на корточках. Тогда Нед снова сосредоточил внимание на Эмме.

— Не так уж хорошо, как хотелось бы. Меня гнетет мысль, что некоторые мои друзья вдруг надумали от меня сбежать.

— Не друзья. Просто случайные знакомые. Это бывает, ибо таковы правила игры. Впрочем, ты знаешь об этом не хуже нас, — сказала Эмма.