— Да, у него. Как поживаете, Арилан? Учителя не слишком усердствуют?

Принц рассмеялся и покачал головой. Не станешь же жаловаться такой обворожительной девушке, как ему тяжело было учиться, проходя два года за один. Особенно в его возрасте, когда все другие люди уже получили диплом и заступили на службу. Да и об учебе в этом возрасте совсем не думаешь — больше о другом…О том, что пахнет утренней свежестью, ходит, едва касаясь земли, смеется, как речной ручеек. Невольно идешь и провожаешь каждое такое создание глазами, впитываешь в себя его образ, мечтаешь и надеешься… А тут книги — какое уж учение, когда девушки перестают быть абстрактными!

И присутствие на заседании Совета и многочисленных комиссий никто не отменял, так что свободного времени почти не оставалось. Летом, безусловно, лучше — на неделе выдаются свободные часы, а сегодня так вообще замечательный день — Советник отменил сбор Совета, сам о том не думая, подарив принцу несколько лишних часов отдыха.

— Вам, наверное, тяжело? Я помню свой первый год в школе — это был сущий кошмар!

От Зары не укрылось выражение лица, с каким на нее смотрел молодой человек: она ему, определенно, нравилась. Что ж, он тоже симпатичный, с такими удивительными, подернутыми поволокой глазами. Эти глаза пользовались большой популярностью среди девушек — печальный прекрасный принц. Ей они тоже нравились — глубокие, загадочные, притягательные…

Девушка попробовала на вкус его фамилию — 'Сеговей', вспомнила о длинной родословной, наполненной коронованными особами, внимательно скользнула по лицу Арилана… Да, приятный, красивый молодой человек, немного застенчивый, но ведь это проходит! Еще год-два — и он будет ничем не отличаться от других юношей, которых она постоянно встречает в свете.

Какие же, все же, у него выразительные глаза! И брови. Чувствуется порода. От такого легко потерять голову. Когда он повзрослеет, то, наверняка, сможет на равных соперничать с Рэнальдом Рандрином на поприще покорения женских сердец.

А еще у Арилана была потрясающая грация, в полной мере проявлявшаяся в танцах и на уроках фехтования. Она как-то видела, как он занимается с учителем — будто кружево линий плетет. В технике проигрывает, в силе — тоже, но пластика! Этого ничем из человека не вытравишь, девушка по себе знала.

— Зара, Вы очень заняты?

— Нет, — она одарила его лазурью глаз, с нетерпением ожидая того, что последует за его вопросом.

Покосившись на одного из сановников, всем своим видом показывая, что не желает с ним разговаривать, принц увлек ее к лестнице.

— Куда Вы меня ведете, Арилан? — Зара была заинтригована.

— Подальше от назойливых придворных, — подмигнул Арилан. — Надеюсь, Вы согласитесь выпить чашечку кофе вместе с моей матерью? Конечно, если я кажусь Вам слишком назойливым…

— Что Вы, Арилан, я никогда не считала Вас назойливым!

Девушка еще ни разу не была в королевских покоях и теперь смотрела во все глаза.

Они вышли во внутренний дворик и через сад прошли к затерявшемуся в зелени жилищу Арилана. Тут было тихо, только пение птиц нарушало тишину. Магия. Догадка подтвердилась, когда девушка кожей уловила звенья специального заклинания, призванного оберегать покой монаршей особы.

Некогда Сеговеям принадлежал весь комплекс дворцовых построек, ныне принцу и его матери, вдовствующей леди Амасфеее Сеговей, принадлежала лишь малая часть бывших личных покоев, та, что не успели переделать для нужд государственного аппарата.

У дворца во дворце был собственный вход, не менее строгий и величественный, чем у Дворца заседаний: темные вертикали столбов, высеченные в камне рельефы с изображением герба Сеговеев.