И себе возьми девку стройную,

    Лучше взять с детьми -

    Так спокойнее.

    Ой, Зулус-Зулус, чёрный богатырь,

    Я с тобой, клянусь, выпью нашатырь!

    Будем внакатый этим вечером,

    Здесь таким, как ты,

    Делать нечего.

    Так что не взыщи, не теряй ни дня.

    Чёрные прыщи,

    Брат, не для меня! [86]

    Две очаровательные туземки с жемчужными зубками обвили Витторио дель Сико, как молодые лианы обвивают могучий ствол. Периодически из них вытягивались две-три лишних руки, но этого никто не замечал - на галере все были чем-то заняты. Довольный барон поцеловал сладкую щёчку слева и сахарные губки справа. Девушки замечательно смотрелись абсолютно обнажёнными под навесом среди ковров и подушек.

    -  Стилет! - позвал будущий муж ревнивой Глеи, - Иди сюда, нас ждут ценные призы.

    Лейтенант не стал подниматься и лишь отвесил с куршеи почтительный поклон.

    -  Ну и дурак! Мне больше достанется.

    Капитан Будулай, выданный командованием «Аналя» в крайне нетрезвом состоянии, отбывал отрезвляющее заключение в трюме.

    Помимо Будулая барону отдали трёх чужаков, в лохматых очертаниях которых угадывались разумы Лысый, Хныч и Евстихий.

    Команда гребцов, полностью укомплектованная за счёт тщательно отмытых и постриженных разумов, была передана на попечение новому комиту - слегка хромавшему зулусу Чаке Шакарре.

    Старая галера свистящих сосен теперь служила «Бёдрам Беатриче» чем-то вроде грузовой баржи: корабли соединили вместе замечательным космическим тросом, которым так удачно воспользовался храбрец Славянин. На барже сложили запасы воды и пищи. Туземцы щедро отблагодарили «великих пришельцев», как они прозвали своих спасителей: галеры уходили, ломясь от мяса обезьян, сушёной рыбы, бананов, кокосов и фиников.

    Штурман «Аналя» помог команде «Бёдер Беатриче» разобраться с координатами и любезно выделил своего личного помощника для сопровождения галер.

    Надо признаться, капитан ганзейского судна долго не хотел принимать на борт красное круглое существо с руками и ногами. Но поскольку Стилет, Чака и Плам в один голос твердили, что это его матрос Готлиб, крайне удивлённый капитан вынужден был сдаться [87] .

    Изучением странной метаморфозы занялся талантливый бортовой врач. Впоследствии ему удастся вернуть пациенту нормальный облик и написать об этом толстенную книгу.

    Когг покинул остров первым, на следующий день отчалила венецианская флотилия.

    Чака и Стилет отошли в носовую часть галеры, молча наблюдая, как беспокойный остров постепенно превращается в точку. Где-то там на песчаном берегу горько плакала брошенная популяция добрых самцов горилл, полюбивших тереться об Витторио дель Сико.

    -  Как будто и не было ничего, господин лейтенант, - сказал Шакарра, поглаживая больную ногу. - Не остров, а одно сплошное сумасшествие.

    -  Это точно, - кивнул чёрный прыщ.

    -  Плама жалко, - с трудом ворочая языком, сказал африканец.

    -  Ладно, ладно, не стоит.

    -  Почему не стоит, господин лейтенант, ведь здоровый парень, отличный воин. Его бы сейчас сюда!

    -  Эй, не трави душу, комит. - Стилет крепко стиснул рукоять кинжала, помещённого в потайные ножны.

    -  Я так удивился, когда он отказался покидать остров.