|
Юлий схватил за руку Дравога. – Оставь его в покое. Это произошло случайно. Помоги ему выбраться. – Заключенным запрещается находиться в воде без разрешения, – злобно бросил Дравог, оттолкнул Юлия и продолжал избиение. Заключенный, все тело которого было покрыто водой, смешанной с кровью, с трудом вы-брался на берег. Примчался еще один надзиратель с шипящей на дожде головней. За ним, побле-скивая в темноте розоватыми глазами, бежал фагор, завывая от досады, что пропустил такое раз-влечение. Все они пинками ног погнали полумертвого заключенного в его камеру в соседней пещере. Когда суматоха улеглась и толпа разошлась, Юлий осторожно приблизился к камере. В этот момент из соседней камеры донеслось: – Усилк, как ты себя чувствуешь? Юлий пошел в контору Дравога и забрал ключи. Он открыл дверь в камеру, взял лампу из ниши в стене и вошел. Заключенный лежал, растянувшись на полу в луже воды. Его голова и щека кровоточили. Он угрюмо взглянул на вошедшего, затем, не меняя выражения лица, снова опустил голо-ву. Юлий с состраданием смотрел на разбитую голову, покрытую кровью. Присев на корточки рядом с юношей, он поставил лампу на пол, покрытый нечистотами. – Пошел вон, монах, – прорычал юноша. – Я помогу тебе, если смогу. – Как же, поможешь. Лучше заткнись. Они некоторое время оставались в том же положении, не двигаясь и не говоря ни слова. Кровь медленно капала с головы заключенного в лужу. – Тебя зовут Усилк, не так ли? Ответа не было. Исхудавшее лицо было обращено к полу. – Твоего отца зовут Киале. Он живет в Вакке. – Оставь меня в покое. – Я хорошо его знал. И твою мать тоже. Она присматривала за мной. – Я тебе что сказал… – с неожиданной прытью юноша бросился на Юлия. Удары его были довольно слабы. Юлий покатился по полу, стряхнул с себя юношу и вскочил, как ассокин. Он хотел броситься в нападение, но усилием воли сдержал себя. Не говоря ни слова, он забрал лам-пу и вышел. – Это опасный тип, – сказал ему Дравог, ухмыляясь при виде взъерошенного Юлия. Юлий удалился в часовню и принялся молиться Акхе, равнодушно взирающему невидящими глазами. Как-то на рынке Юлий услышал легенду, впрочем известную всем священникам Святили-ща, о каком-то черве. Червь был послан на землю Вутрой, злым богом небес. Вутра поместил червя в лабиринт в священной горе Акха. Червь был очень длинным. В обхвате он равнялся галерее. Он был покрыт слизью и легко скользил по темным проходам. Слышно было только его дыхание, выходящее из дряблого рта. Он пожирал людей. Что-то вроде червя Вутры копошилось сейчас в голове Юлия. Он не мог не видеть ту про-пасть, которая разделяло то, что они проповедали, и то, что делали люди во имя Акха. Дело было не в том, что проповеди были слишком благочестивы, наоборот, их отличала голая практичность, где подчеркивались долг и служение в широком смысле. Да и жизнь была не так уж плоха. Юлия беспокоило только то обстоятельство, что жизнь находилась в противоречии с проповедуемыми взглядами. Ему вспомнилось то, о чем говорил отец Сифанс: – Не только добродетель и святость побуждают людей служить Акхе. Очень часто это за-ставляет делать грех, который лежит на душе. Это означало, что многие священнослужители были убийцами и преступниками – они бы-ли ничем не лучше заключенных. И все же они были поставлены над заключенными. Они имели власть. Юлий с мрачным видом исполнял свои обязанности. Он стал меньше улыбаться. Он не чувствовал себя счастливым в роли священнослужителя. Ночи он проводил в молитве, а днем был погружен в свои мысли. |
