Вебр и Хайган расхохотались, присвистнули и снова стиснули бедную танцовщицу. Опирос взял из рук Кейна статуэтку и взглянул на нее с восхищением. Левардос позволил себе еле заметно улыбнуться.

Кейн заметил издевательские жесты Станчека и неодобрительно покачал головой.

— Ему снова сегодня повезло, — ответил он на молчаливый вопрос в глазах Левардоса. — Несколько тысяч золотом, охрана — один человек, и этот паршивец вышел отсюда живым. Станчек полагал, что я собрался этим заняться.

— Можем его разыскать, — предложил помощник, поднимаясь.

— И не пытайся, — посоветовал Кейн. — И все-таки я заполучил смертельного врага. Мог ведь прикончить его сразу, но позволил уйти. Скажи, Левардос, был ли я когда-нибудь раньше столь неосторожен?

— Нет, — признался тот и вложил свой стилет в ножны, спрятанные в рукаве.

Глава третья

ПЕРЕД РАССВЕТОМ

Кейн угрюмо уставился на входную занавесь. Опиросу пришло в голову, что его заинтересованность в черной фигурке могла доставить Кейну непредвиденные хлопоты. В конце концов, у Кейна с алхимиком были деловые связи, а ведь Даматист наверняка узнает, в чьи руки попала статуэтка…

— Не волнуйся из-за Эбероса, — успокоил его Кейн, когда поэт поделился своими сомнениями. — Если он не глупей, чем я думал, сегодня к утру он будет далеко от Энсельеса. Даматист непременно обвинит его в краже. Он в таких делах весьма злопамятен… Теперь статуэтка твоя. Интересно, что ты намерен с ней делать?

Поэт уже принял решение.

— Я же тебе сказал: я надеюсь вызвать Клинур, чтобы отправиться за нею в загадочное царство снов. Буду тебе очень благодарен, если покажешь, как это делается. Думаю, ты знаешь о колдовстве гораздо больше, чем хочешь показать… Но если ты против, я сам где-нибудь отыщу рецепт.

— Ты потратишь на это немало сил, — заметил Кейн. — Ладно, раз ты так решил — пусть будет по-твоему. Но учти: риск очень велик. Может, подождем, пока твой разум не прояснится?

— Я хочу попробовать как можно скорее, — заявил Опирос, старательно наполняя свою кружку. — Ну хорошо, подождем. Попробуем завтра?

— Завтра ночью, если пожелаешь, — согласился Кейн. — Ночь — время Клинур. Я все приготовлю.

— А где ты собираешься провести эксперимент? Мой дом сгодится?

Кейн покачал головой.

— Думаю, мы найдем что-нибудь получше. Атмосфера тайны — вещь чрезвычайно важная. Нужно уединенное место, где никто нам не помешает, где нет дурных эманаций. На сны сильно влияет окружение, в котором находится спящий. Добрый дух Энсельеса не благоприятствует видениям, которые ты ищешь. Нужно вызвать Клинур в Старом Городе. В каком-нибудь из святилищ, что до сих пор излучает оккультные флюиды, которые помогут тебе войти в контакт с музой мрака.

— Святилище Ваула? — предложил Опирос.

— Это воинственный бог с холодной и несколько прозаичной натурой, — возразил Кейн. — Я же имел в виду святилище Шенан. Богиня Луны должна способствовать нашим начинаниям.

— Я не знал, что ее культ простирался так далеко на север. А где ее святилище?

— Я покажу тебе, — уклончиво пообещал Кейн и начал толковать о процветании культа Шенан во времена Старого Города.

Они беседовали до поздней ночи. Левардос ненадолго покинул их, чтобы выполнить какое-то поручение. Когда он вернулся, то стал о чем-то шептаться с Кейном. Опирос почувствовал усталость и начал зевать. Бессчетные кружки пива в конце концов притупили его истерзанные наркотиком чувства, изгнали из головы голоса и образы. Опирос неожиданно решил, что достаточно пьян.