– Ты ошиблась, мне всё равно. Сейчас я думаю только о сыне. И волнуюсь только за него.

Обижаться на Баринова было глупо. Роман говорил таким спокойным тоном, что его слова не вызывали никакого сомнения. А то, что у неё от этого комок в горле встал, это ведь только её касается? Это лично её проблема – как она реагирует на Романа Баринова по прошествии шести лет. Её и ничья больше.

Главное, чтобы он ничего не заметил.

– Я не исчезну из его жизни, не волнуйся.

Роман помолчал, а потом поинтересовался:

– А почему?

– Что почему? – не поняла Татьяна.

– Почему ты это делаешь? Я ведь могу у тебя это спросить? Я же прекрасно понимаю, что ты жертвуешь своим временем, делаешь всё в ущерб своей работе и личной жизни. Почему?

– Я не знаю, – просто ответила Таня. – Наверное, это любовь с первого взгляда.

Он удивился её ответу, призадумался, а после хмыкнул.

– Да уж… причём взаимная.

Самойлова задорно улыбнулась.

– И я этому очень рада.

Роман не ответил. Наблюдал, как она быстро накрывает на стол, раскладывает еду по тарелкам, и всё это получалось у неё так легко, что он поневоле засмотрелся.

– Ты не думал нанять Артёму репетитора по английскому?

Роман оторвался от своих мыслей и вначале непонимающе посмотрел на неё, потом усмехнулся.

– Учила с ним английский?

– Учила – это сильно сказано. Я могу помочь найти хорошего учителя.

– Да были у нас эти учителя, были. Сначала один, потом другой, а толку никакого.

– Почему?

– Потому что он не хочет его учить. Сопротивляется.

– Почему?

Роман пожал плечами и затушил сигарету.

– Не нравится ему.

Таня сначала засомневалась, стоит ли ему говорить, но всё таки решилась.

– Он из за Кати не хочет.

Баринов удивлённо посмотрел.

– Что?

– Из за Кати, – повторила она, удивляясь собственной смелости. – То есть… из за матери.

– С чего ты взяла?

– Он мне сам сказал, ещё в больнице. Она, правда, разговаривает с ним только на английском?

Роман нахмурился.

– Да, есть у неё такая блажь… Я уж ей говорил, а она только фыркает. Мол, так у Тёмки стимул будет учить язык. А он обижается.

– Он не обижается. Он её не понимает и из за этого мучается.

– Я с ней ещё поговорю, обязательно.

– Садись за стол. А я поеду, хорошо? Поздно уже.

Роман улыбнулся.

– Мне даже как то неудобно. Ты весь день с ним просидела.

Она легко отмахнулась.

– Всё нормально. Я в отпуске.

Он удивился.

– Да? И в Москве? А как же море и тёплый песок? – пытался пошутить, но даже сам почувствовал, как глупо это прозвучало.

Татьяна натянуто улыбнулась.

– Да мне и в Москве отлично отдыхается. Завтра утром я приеду.

Роман посмотрел на накрытый стол.

– Может, останешься? А я потом такси тебе вызову.

Она решительно покачала головой.

– Нет. Я домой… мне надо.

По его губам скользнула усмешка.

– Да, что это я? У тебя свои дела. Вечер только начинается.

Татьяна замерла перед зеркалом и кинула на Романа быстрый, осторожный взгляд. Но отвечать ему не стала. Мило улыбнулась на прощание и пошла к двери.

– До свидания, Рома.

А Баринов вдруг развеселился, припомнив вчерашнее.

– До свидания, Татьяна Николаевна.

Самойлова недовольно поджала губы и взялась за ручку двери.

Опять эта дурацкая неловкость и она едва сдержалась, чтобы ещё раз с ним не попрощаться.