– Итак, все ваши десять подчиненных опрашивали людей на улице, а также жильцов окрестных домов на протяжении почти шести часов?

– Да, сэр.

– Нашли они за это время хотя бы одного свидетеля, кто видел само происшествие или же заметил двух убегающих мужчин, попадающих под описание моих клиентов?

– Нет, сэр.

– Как же это так получается? Опросив примерно сотню человек, вы не нашли среди них ни одного свидетеля, который мог бы привязать моих клиентов ко времени и месту происшествия?

– Нет, сэр, не нашли.

– Благодарю вас, инспектор. Вопросов больше нет.

Настал черед Джека Бернса. Было зачитано довольно пространное заявление, где описывался весь ход расследования – с самого начала и вплоть до момента составления окончательного обвинения Прайса и Корниша в убийстве. Затем поднялся Вэнситарт.

– Итак, вы провели очень тщательное расследование, верно, мистер Бернс?

– Надеюсь, что да, сэр.

– И ничего не упустили из виду, ни малейшей детали или подробности?

– Хотелось бы думать именно так, сэр.

– Сколько человек входило в команду поисковиков?

– Около дюжины, сэр.

– Однако они не нашли и следа крови мистера Прайса ни непосредственно на месте преступления, ни поблизости?

– Нет, сэр.

– Как же так получается? Нос сломан в двух местах, кровь хлещет фонтаном, и ни единой ее капельки не упало на тротуар?

– Пятен не нашли, сэр.

Бернс был парнем не промах, а потому не позволил барристеру поймать себя на крючок.

– А мой клиент, мистер Бернс, утверждает, что крови его там не нашли просто потому, что он повредил нос в совершенно другом месте. Что на месте преступления его в тот вторник просто не было. А теперь, мистер Бернс…

Но вместо того, чтоб задать очередной вопрос, Вэнситарт разразился пылкой речью. И эта его речь не имела целью произвести впечатление на жюри присяжных, потому как такового в зале просто не было. Нет, она была адресована исключительно судье магистрата, Джонатану Смиту, который не сводил глаз с барристера и делал в блокноте какие‑то пометки. Мисс Сандаран тоже нервно строчила что‑то.

– Итак, вы утверждаете, что поисковая команда прочесала весь район в поисках предмета или предметов, которые могли бы обронить злодеи?

– Да, сэр.

– И сколько же специальных контейнеров наполнили они найденным материалом?

– Двадцать, сэр.

– И затем это их содержимое прочесывали чуть ли не зубными щетками?

– Да, сэр.

– И было ли найдено в этих двадцати контейнерах хотя бы одно вещественное доказательство причастности моих клиентов к нападению?

– Нет, сэр.

– И тем не менее уже к полудню следующего дня вы занялись активными поисками мистера Прайса и мистера Корниша с целью их ареста. На каком таком основании, позвольте узнать?

– Потому что между одиннадцатью и двенадцатью этого дня на руках у меня были позитивные результаты двух опознаний.

– По фотографиям из вашего архива?

– Да, сэр.

– И опознал их не кто иной, как владелец местного магазина, мистер Виджей Патель?

– Да, сэр.

– Скажите, инспектор, сколько именно снимков просмотрел мистер Патель?

Джек Бернс сверился со своими записями.

– Семьдесят семь.

– Почему именно семьдесят семь?

– Потому что на двадцать восьмой фотографии он со всей определенностью опознал Марка Прайса, а на семьдесят седьмой – Гарри Корниша.

– Вы что же, хотите тем самым сказать, что в этом северо‑восточном районе Лондона на заметке у полиции находилось ровно семьдесят семь молодых белых мужчин?

– Нет, сэр.