Вскоре платье и шажки оказались принадлежащими графине Мордфаль. Внизу она развернулась и осмотрелась, быстро обнаружив Вильмоша. Он поклонился, она присела в реверансе.

- Я хотела посмотреть на норсок, - сказала она.

- О, - только и сказал он и, почему-то нехотя, указал ей на закуток. На крюке, вбитом в лестницу, висел фонарь. Она подошла и опустилась на колени. Он кое-как приткнулся рядом.

- Это вот, - указал он, - Атя. Это Аня. А вон там их дети: Батя старший, затем Хюга и Чечемё.

Он чувствовал, что этого мало, но не знал, что тут еще сказать. Как можно говорить о них с кем-то, кто не понимает норсок, не знает их?

- А я могу одного подержать? - спросила она.

- Ладно. - Он открыл клетку и, помешкав, взял Хюгу за основание ушей, быстро перехватив левой рукой под заднюю часть и переместил правую так, чтобы поддержать голову норски. - Вот так их держат, - пояснил он. - Попробуй, она самая ласковая, кусаться не будет.

Это было не совсем так: Чечемё была еще более ласковой, но и более хрупкой.

Он ждал, пока она не без колебаний откладывает свой веер, и вложил норску в ее ладони, аккуратно. Почувствовал, как Хюга наметилась было спрыгнуть, но графиня явно не почувствовала. Он придерживал Хюгу под заднюю часть, второй рукой поглаживая ее. При этом пальцы его зацепили верхнюю часть груди графини - платье было с глубоким вырезом, - и она бросила на него гневный взгляд, но он не заметил ни прикосновения, ни взгляда. Несколько мгновений, и Хюга расслабилась и успокоилась в ее руках, и тогда Вильмош убрал свои.

- Она такая мягонькая, - почти прошептала графиня.

Вильмош кивнул, не зная, что и сказать. Мягонькая? Ну естественно. Все норски мягкие. Что могла графиня из восточного предела Мрачных гор знать о том, как Хюга вылизывает шерстку Чечемё, и как прикрывает ее собой, когда рядом появляется чужак - то есть любой, кроме Вильмоша? Ничего. Она знала лишь, что она мягонькая.

Охваченный внезапным желанием сменить тему, Вильмош спросил:

- Графиня, вы собираетесь выйти замуж за моего брата?

Во взгляде ее блистал интерес.

- Зови меня Маришкой, - сказала она.

Он хмыкнул.

- То есть отвечать не хочешь.

- Это и есть ответ.

Он снова хмыкнул, подумал.

- То есть да?

- Да.

- Когда?

- Еще не решили. Где-то через год.

- Что ж. Хорошо. Режё будет доволен.

- Старый советник? Да, пожалуй. - Затем: - Твой брат странный человек, Вильмош.

- Как так странный?

- Не знаю. Но он странный.

Ласло - странный? Ну, может быть. Он никогда об этом не думал. Женитьба вообще странная штука. Он вообще не мог ее осознать, даром что столько времени провел с Аней и Атей.

- Ты его любишь? - спросил он.

Она от неожиданности задохнулась и метнулась взглядом к вееру, что все еще лежал у ее ног. А потом сказала:

- Нет. Но охотно побуду его королевой.

- Как так?

- Сама не знаю. Но у нас схожие интересы. И он очень целеустремленный.

- О да, он такой.

- И есть что-то… мы должны быть вместе, как-то так. Не могу объяснить. Бригитта, пожалуй, поняла бы.

Вильмош снова был озадачен.

- Ты про Бригитту знаешь?

- О, да. Мы уже познакомились. Король объяснил, зачем она здесь.

- О.

Маришка вздохнула.

- Сама не знаю, почему я тебе все это рассказываю. - И снова принялась гладить черно-белый мех. - Норска очень гордая, - проговорила она.

Вильмош почувствовал, как у него распахиваются глаза.

- Ты о чем?

- Не знаю. Но… как ее зовут, Хюга? У Хюги есть достоинство. Даже надменность. Поэтому она и ласковая: она никого не боится. - И передала зверька обратно.

Вильмош кивнул, от удивления он даже говорить не мог. Откуда она это знает?

А Маришка проговорила:

- Спасибо, Вильмош.