— Витя, где у нас Берестов? — голос заведующей разнёсся эхом по полупустому тёмному залу и, затерявшись в его необъятных просторах, затих где-то в углах.

— А хрен его знает, пять минут назад где-то здесь мотался, — по голосу мужчине можно было дать лет сорок.

— Каретников, найди мне его сейчас же и приведи сюда за шиворот, — распорядилась Екатерина Владиславовна.

— Я ему что, в няньки нанялся? — судя по интонации, отправляться на поиски заплутавшего Берестова мужику явно не хотелось. — Нашли мальчика на побегушках!

— Поговори у меня ещё! — повысила голос заведующая. — Дождёшься, уволю тебя к чёртовой матери, будешь знать!

— А кто у вас будет ящики таскать, Берестов, что ли? — выйдя из темноты на свет, парень зацепил большие пальцы рук за лямки комбинезона, и Полина поняла, что ему никак не больше тридцати.

— Каретников, хватит тары-бары разводить, к человеку жена приехала, — громко сообщила крашеная тётка, и по ноткам ее голоса, прозвучавшим в вонючих потёмках подвального помещения, Полина поняла, что это сообщение доставило ей удовольствие.

— Так он же с утра был холостым, — сально хохотнул парень и с интересом уставился на Полину. — Ну, если жена, тогда пойдём, покажу, где он есть.

Стараясь не отстать от парня в тёмно-синем комбинезоне, Полина двинулась в глубь зала мимо громоздящихся ящиков с овощами. Она одной рукой придерживала пышные складки блестящего плащика, а другой крепко прижимала к груди кожаную сумочку на длинном ремешке, боясь испачкаться.

Дойдя до самого дальнего и тёмного угла подсобки, Каретников остановился перед каким-то огромным контейнером, почти доверху набитым репчатым луком. В этой части зала было особенно темно и сыро. От ящика с луком несло сладковатой прелью разлагавшихся овощей. Толстый стояк отпотевал каплями воды, и в самом углу, видимо, от постоянной сырости, стена покрылась тонким тёмно-зелёным налётом, похожим на болотную жижу.

— Эй, Берестов, слышь, вставай, харэ валяться, тут к тебе пришли! — Юрка! — запустив руку в шелуху, парень с силой тряханул кого-то, и из ящика донеслось невнятное бормотание.

— Ну, прошу любить и жаловать, Юрий Берестов собственной персоной! — театрально поведя рукой, словно приглашая полюбоваться на старинный особняк, Екатерина Владиславовна с усмешкой остановилась перед грязным контейнером.

Чувствуя, как на неё наваливается гадкая тошнота, Полина заставила себя сделать несколько шагов и заглянуть в контейнер.

Удобно подложив локоть под голову, Юрий крепко спал, распространяя вокруг себя вонь вчерашнего перегара, и в углу его полуоткрытых губ висела короткая густая слюна. Он едва заметно дёргал во сне щекой, словно отгоняя с лица назойливых навозных мух.

— Будем будить или ограничимся созерцанием? — голос заведующей наполнился сладкой патокой.

— Это не он, — отшатнулась от ящика Полина.

— Как не он? — Екатерина Владиславовна досадливо поджала губы. — А кто же, по-вашему?

— Я не знаю этого человека, — замотала головой Полина, — я никогда его раньше не видела.

— Берестов!!! — завопила заведующая, как иерихонская труба.

— А?! — подскочив на месте, Юрий схватился за свой берет, приоткрыл заплывшие щёлочки глаз, и лицо его приняло умоляющее выражение.