К концу своих ухищрений он очутился перед угрюмым серым домом с единственной дверью и без окон, если не считать нескольких узких бойниц под самой крышей. Стоял дом чуть на отшибе и назначения был для Эрика неясного – впрочем, у Низких прорва построек использовалась на бессмысленную ерунду, в которую не стоило и вникать. Однако именно в этом здании ему была назначена встреча, а Эрик уже пожил на свете достаточно, чтобы не соваться в такие места с наскока. Конечно, не настолько он крупная дичь, чтобы ставить на него уж слишком хитрые капканы, но ведь кто‑то мог думать иначе?
Обойдя дом, Эрик примерился к стене и без особых хлопот взобрался по старой кладке к самому верху. Протиснувшись в щель, он оказался среди сложного переплетения балок, поддерживавших крышу. А больше в здании не было ничего: никаких внутренних перекрытий или перегородок,– стены ограждали единственный просторный зал, совершенно запущенного вида и почти целиком погруженный во тьму. Лишь по сторонам от входа торчала из стены пара хилых светильников, а напротив, в складных креслах, расположились четыре неподвижные фигуры.
Заинтригованный, Эрик вскинул брови: а если бы я привел с собой Псов? Не страшатся или приняли меры?
Отцепив от пояса крюк, Эрик надежно вонзил его в балку и на тонком тросе заскользил вдоль стены вниз – бесшумно и плавно, будто громадный паук. Достигнув каменного дна, снял с пояса катушку и оставил ее тихо покачиваться на высоте вытянутой руки – как запасной вариант. Затем неслышно приблизился к креслам сзади.
– Я не опоздал, уважаемые? – осведомился он учтиво.
Как по команде, кресла развернулись, и сквозь прорези забрал на Эрика уставились четыре пары пронзительных глаз, напрочь лишенных испуга или удивления.
– Не слишком‑то вы осторожны,– улыбаясь, заметил Эрик.– Стоило тогда предупреждать меня?
Так же дружно четверо поднялись из кресел – одинаково рослые, широкие, тяжело груженные металлом и пластиком.
– Все же ты пришел,– глухо возвестил из‑за стального щитка голос одного.– Наши поздравления!
Однако лица открывать не стал: либо полагал себя слишком известным, либо… Уж не загорец ли он? И голос его звучал странно, словно бы с акцентом,– хотя могло искажать и забрало.
– А разве были сомнения? – разыграл удивление Эрик.– Разве я не обещал?
– Но ты выполнил все условия? – тут же спросил другой голос, не менее странный.– Был ли ты осмотрителен?
– Более чем,– усмехнулся Эрик.– А чтобы мои маневры не вызвали подозрения, я больший грех прикрыл меньшим – старая уловка, но действует безотказно.
– Что же,– произнес первый голос,– тогда наш первый вопрос: хочешь вернуть себе все?
– Еще бы не хотеть! – рассмеялся Эрик.– Только кто же мне это даст? Вы?
Заговорщики, подумал он разочарованно. Этого я и опасался.
– Конечно, это непросто,– ответили ему.– Но стоит тебе захотеть…
– И вы поведете меня?
– Мы пойдем за тобой. И будем помогать советом.
Четверо стояли перед ним в ряд, картинно сложив руки на груди, похожие словно близнецы, и разглядывали Эрика бесстрастными, изучающими глазами. На шлеме у каждого вместо обычного тотемного знака была начертана согнутая в колечко стрела.
– А не слишком ли вы торопитесь, господа? – спросил Эрик.
– Но ведь ты пришел?
– Только из любопытства, предупреждаю!.. И если ваши секреты меня к чему‑нибудь обяжут, лучше держите их при себе.
– Разве тебя не влечет власть?
Усмехаясь, Эрик покачал головой.
– Меня не интересует политика,– ответил он.– Это так скучно и… грязно.
– И опасно?
– И это тоже,– не стал отрицать юноша.– Довольно и того, что на ней погорел мой отец. |