А если ему не удастся решить эту проблему, то, возможно, он больше травы и не увидит.

    Никогда.

    Главный Советник замычал от еле сдерживаемого бешенства и мутным взором окинул распотрошенную опочивальню Ее Величества. Возле дверей жалкой стайкой притихли полуодетые и непричесанные камеристки, не зная, то ли им уйти и оставить созерена в одиночестве, то ли дожидаться его дальнейших вопросов и указаний.

    Герцог Рено, Главный Советник Ее Величества, стиснул пальцы до хруста костяшек и заставил себя обойти опочивальню так, как это сделали бы люди из Розыскной службы - ища приметы и улики, указывающие на то, что и как произошло минувшей грозовой ночью.

    Приметы!

    Улики!

    Ха!

    Герцога передернуло от отвращения. Вот она, главная улика - заскорузлый от грязи мужской плащ на королевском ложе! Кому эта улика принадлежала, не нужно и догадываться!

    Проклятый распутный плебей!

    -  Кто из вас главная камеристка? - спросил он, не затрудняя себя еще одним взглядом в сторону сжавшихся перепуганных дам.

    Одна из них вышла вперед, суетливо поправляя широкий платок с длинной паутинчатой бахромой:

    -  К вашим услугам, мой созерен.

    -  Вы хорошо знаете содержимое шкатулок и шкафов Ее Величества?

    -  По долгу службы, мой созерен… Да.

    -  Осмотрите при мне все и перечислите, что пропало.

    Главная камеристка не заставила себя просить дважды. Тем более что от одного взгляда герцога Рено ей хотелось превратиться в крошечную зверушку - ушастого улика, известного своим опасливым норовом, - и юркнуть в самую дальнюю норку этого ужасного дворца.

    Камеристка перечислила пропавшие драгоценности, а затем вскрикнула, будто ее ужалила бабочка-серебрянка:

    -  О, слава Тарска! Мой созерен, корона… Ее нет на месте!

    Герцог Рено меж тем задумчиво смотрел в потухший камин.

    -  Корона, говорите? - как бы встрепенулся он. - Подойдите сюда. Взгляните. Не похожа?

    Главная камеристка заглянула в камин и пискнула, едва не лишаясь чувств:

    -  Это она!

    -  Достаньте, - безапелляционно приказал Главный Советник.

    Лицо камеристки стало белым, как знаменитые тарсийские кружева.

    -  Мой созерен… Я не имею права прикасаться к этой святы…

    -  Я вам разрешаю. Выполняйте, прах вас побери!!! Или прикажете мне копаться в каминной саже?!

    Разумеется, камеристка более не смела возражать. Она извлекла из камина злосчастную корону, имевшую в настоящий момент отнюдь не царственный вид. Женщина держала главную регалию королевства в вытянутых руках, как держат только что выкупанного и при этом неистово вопящего младенца благородных кровей.

    -  Передайте корону дворцовому ювелиру. Пусть приведет ее в порядок, - приказал герцог Рено. - И убирайтесь все вон! Нет, стойте! Так никто из вас не слыхал сегодняшней ночью шума в опочивальне королевы? Никто не знал о том, что… случится? Наверняка?

    -  Увы, наш созерен…

    -  Убирайтесь. И пришлите сюда поломоек, чтобы в опочивальне не осталось ни пылинки, ни соринки. Да, и сообщите дворцовому исполнителю наказаний и провинностей, что вам, как не выполнившим своего гражданского долга, полагается по двадцать плетей.