-  А много их было? - с тревогой спросила Муха. До яра всего-то семь вешек, если там разбойники завелись, могут и сюда добраться.

    -  Человек восемь. Может, еще кто-то за деревьями прятался, Саший их знает.

    -  Беглые каторжане, бывшие тсецы или просто шваль с оружием? - деловито уточнил здоровяк-бородач, в прошлом и сам посидевший, и послуживший в тсарском войске, и помахавший мечами на свой наемный риск.

    -  Какое там оружие! - горько сплюнул ограбленный. - Босота с дубинами и ножами, у одного только сабля была, еще с войны, видать: трофейная, саврянская, и держал ее как ту же дубину. Сами трусили, кабы нас побольше было… Шанек узнал одного, по имени к нему обратился…

    -  Я его тоже потом вспомнил, - поддержал другой гость. - Это ж скорняк из Малых Лодок.

    -  Точно! - хлопнул по колену приятель. - Щетиной только зарос, как вепрь, и на левую ногу охромел. А я - то еще думаю: вроде голос знакомый… Надрывно застонал раненый, которого переворачивали на здоровый бок. Люди примолкли, прислушались. Дедок что-то там ворковал, уговаривал. Фесся помогала, поливала водой из ковшика, осторожно отдирала присохшую к ране тряпку.

    -  А Малые Лодки-то сгорели, - шепотом напомнил третий, самый несловоохотливый копытинец.

    -  Да ты что?! - изумилась женка, - А мы и не слыхали…

    -  Сгорели-сгорели, дочиста. Под утро полыхнули, когда все спали. Видать, за день солома на солнце прожарилась и тлеть начала. Ну а там искра за искрой… Ни одного дома не осталось, изгородь и та обуглилась. Половина народу в дыму задохнулась, даже проснуться не успели. Особенно дети и старики.

    -  И давно это было?

    -  Да уж с месяц назад, когда самая сушь стояла.

    -  Накануне Кайнова дня, - уверенно добавил второй. - Я, помнится, еще подумал: вот те лето начинается…

    Батраки молча - кто с ужасом, кто с черным торжеством - переглянулись. Именно в ночь перед Кайновым, первым летним днем, над хутором шел купленный у путника ливень. Мог ли он потушить Малые Лодки? И не полыхнуло бы взамен Приболотье? Или сгорели бы обе вески, а дождь спас от пожара лес, кто знает?

    -  Людей грабить - все равно не выход, - нарушил тишину Цыка. - Мог бы, как мы, в батраки наняться.

    -  Так он же хромой.

    -  Ну, поискал бы работу в городе, те же шкуры скоблить.

    -  Там своей бедноты хватает, на улицах в два ряда милостыню просят.

    -  Вы чего, вора и душегуба защищаете? - удивился парень.

    -  Не защищаем, а понимаем, - насупился копытинец. - У меня самого дома жена и трое детей, как к ним на глаза без поросят и денег показаться - ума не приложу.

    -  Но-но, - возмутился бородач. - Только посмейте наш хутор ограбить!

    Все невесело рассмеялись и сменили тему. Но выбросить ее из головы так и не смогли.

    * * *

    Хозяева вернулись не вечером, как обещали, а уже к обеду. Хозяйка - злая, словно недоеная коза, дети - зареванные, Сурок - багровый и мрачно пыхтящий.