-  Слышишь? - внезапно насторожилась девочка.

    -  Что?

    -  Бубенцы звенят! Кажется, хозяева возвращаются!

    -  Шутишь?! - не поверил друг. - Они ж только к ужину собирались, до города-то десять лучин пути. Что они, по темноте ехали?

    Конец спору положил громкий стук в ворота и незнакомый встревоженный голос:

    -  Эй, хозяева, отворяйте! У нас тут человек помирает, помощь нужна!

    Дети кинулись к лестнице. Растолкать храпящих в каморе батраков оказалось делом непростым: Жар слышал, как они возвращались уже после первых петухов [10] , дурацки хохоча и спотыкаясь. Одно место вообще пустовало.

    Когда толпа взъерошенных, злых мужчин вывалилась из сеней, у ворот уже стояли Фесся и дедок, ругаясь с незваными гостями.

    -  Да вы кто такие будете-то?

    -  Люди, разве не видно?!

    -  Люди разные бывают!

    -  Да свои мы, свои! В Копытье живем, поросят в город на продажу возили!

    -  Давай туда! - Жар схватил подругу за руку и потащил в противоположную сторону, к сараям. С колоды на низенький курятник, с курятника на крышу свинарника, а оттуда видно, что делается и но эту сторону забора, и по ту.

    Перед все еще запертыми воротами стояла телега-двупряжка, но меж оглобель почему-то была только одна корова, неловко вывернувшая шею из-за перекошенной упряжи. Гостей оказалось трое: рослые усатые мужики в пыльной потрепанной одежде. У одного из носков лаптей выглядывали пальцы с черными ногтями, другой кутался в наброшенную на плечи дерюгу. На телеге лежало что-то длинное и неподвижное.

    Пришельцы раздраженно уверяли, что они не разбойники. Батраки не сомневались, что разбойники именно это бы и говорили.

    -  Езжайте вон дальше по дороге, там веска будет!

    -  А ежели наш друг вот-вот помрет?!

    -  Нам труп в доме тоже не нужен! Пустишь во двор какую-нибудь холеру, сам потом месяц не отмоешься!

    -  Да где ж он холерный - раненый! На нас самих возле яра разбойники напали, всю выручку отняли. Шанек отдавать не хотел, так они его ножиком…

    -  Тетя Фесся! - неожиданно подала голосок Рыска. - Пустите их, пожалуйста! Они правду говорят.

    -  Ты что, их знаешь? - удивился Жар.

    -  Нет… но знаю, что не врут! - Девочка змейкой соскользнула с крыши и побежала к воротам.

    Батраки вняли не то детскому гласу, не то совести и ворота таки открыли. Гости окриками и пинками (скорей, пока хозяева не передумали!) заставили усталую корову тронуться с места и затащить телегу во двор. Убедившись, что на ней действительно лежит раненый человек, а не куча мечей под тряпьем, хуторяне подобрели. Фесся побежала будить Муху, дедок, вроде как знавший толк во врачевании, послал детей за теплой водой и чистой ветошью.

    Копытинцы расселись на песочке под стеной дома, не веря, что их мытарства остались позади. Батраки вынесли им остатки вчерашней гулянки: полкувшина крепкого, на меду и грибах, кваса, несколько кусков хлеба и копченую баранью ребрину. Гости жадно набросились на угощение, охотно отвечая на расспросы:

    -  Ага, на вчерашней ярмарке. По сребру ушли, они у нас хорошие были, подрощенные. Себе бы оставили, да побоялись, что не прокормим: неурожай же, лучше до весны на картошке просидеть, чем неделю мясцом побаловаться, а потом зубы на полку. Чего в городе не заночевали? Так в кормильне становиться дорого, с приличных улиц стража гоняет, а в трущобах боязно.