– Нет, – возразил Медвежонок издевательским тоном, – он не трусоват. Я его знаю. Он зол и храбр, как заяц.

Тут большая лодка чуть не опрокинулась на правый борт: так все покатились со смеху!

– Отпустите, – сказал Кари мрачно. И веслом указал на руки, цепко ухватившие край борта его лодчонки.

– Но прежде, Кари, ты ответишь на мой вопрос: что тебе надо от этой Гудрид?

– Ничего, – признался Кари. И на самом деле ему ничего не надо от Гудрид. Он же не мог сказать этим разбойникам, что он много думает о ней, особенно по ночам, что есть в ней нечто таинственное…

– Гм! – сказал Медвежонок. Его узкие бегающие глаза смотрели куда-то мимо Кари. – Так, стало быть, ничего… Это меняет дело. И ты случайно заговорил с ней?

– Это мое дело, – проворчал Кари.

– Не думаю…

– А вот это уж твое дело, Медвежонок.

– Ладно, – сказал Медвежонок. – Сейчас мы с тобою, видно, не сговоримся. На всякий случай скажу тебе: на этой земле, которую ты назвал своей, хотя ни один из наших конунгов не может позволить себе таких слов, вот на этой земле есть священный закон…

– Какой?

– Простой, Кари, очень простой: сила! Вот первый закон!

– Говорят, сила силу ломит…

– Это не говорят, это просто трусы болтают.

– Что же дальше, Медвежонок?

– Пока все!

Вспомнив вчерашнее, Кари предпочел не задираться без нужды.

– Куда вы собрались? – спросил он.

– У нас дела, Кари.

– Желаю удачи!

Медвежонок решал: обижаться ли на неожиданный оборот в этой словесной перепалке? Кто из нее вышел истинным победителем?

– Я думаю, Кари, мы еще встретимся.

– Не так уж велика земля.

– Ты прав, Кари.

Медвежонок сказал своим, чтобы те убрали руки. Большая лодка взяла направление в глубь фиорда.

Медвежонок даже не удостоил взглядом маленькую лодку.

XXII

Было далеко за полдень, когда лодчонка Кари уперлась носом в песок. Прямо напротив домика Тейта.

Скальд в это время сшивал какие-то шкуры. Он сидел на бревне, что лежало у самого порога.

– Сегодня хороший денечек, – сказал скальд. – Не захочешь – песня все равно сама сложится. Солнце проникает в самую глубину фиорда, оно зовет рыбу к поверхности. Я уже поймал себе на обед и ужин. Эти красавицы польстились на золото лучей.

– Хорошо сказано – золото лучей!

Скальд покачал головой.

– Нет, плохо. Оно уже кем-то говорено. Я лишь повторил. Я приношу тебе свои извинения. Золото лучей – это очень плохо. Это первое, что приходит в голову, когда глядишь на эту прелесть. – Тейт указал рукой на небо, горы, зеркало фиорда.

– Ты слишком строг, Тейт.

– А иначе обратишься в маленького, очень маленького скальда. А я не хочу быть слишком плюгавеньким.

Он пристально вгляделся в молодого человека. Кари отвернулся, сделал вид, что любуется голубизною фиорда.

– Посмотри мне в глаза, Кари.

Кари повиновался.

– Что с тобою?

– Ничего. Ничего особенного.

– А все-таки?

Скальд пригласил Кари на бревно, рядом с собой. Отодвинул в сторону шкуры и массивную иглу, скорее похожую на шило.

– Говори, что произошло? Где, когда?

Кари молчал.

– Кари, я жду.