– Говори, что произошло? Где, когда?

Кари молчал.

– Кари, я жду. Не положено, чтобы старший ждал младшего.

Кари не выдержал, рассказал все как было, с чего началось, чем кончилось. И про Гудрид ничего не скрыл. Надо отдать ему должное: рассказывал как есть, ничего не прибавляя и не убавляя. Не пытаясь выставить себя в лучшем виде. Только о Гудрид говорил коротко – ничего про ночные мысли, которые его одолевали.

– Этот Медвежонок большой задира, – поразмыслив, сказал Тейт. – Как его брат Фроди. Ведь младший всегда пытается подражать старшему. А Фроди следует примеру отца. У того, у отца, кроме спеси и силы еще и мошна тугая. Где – силой, где – деньгами. Его можно бы назвать даже конунгом этого фиорда. Однако его сынкам иногда туго приходится: ты вчера это видел сам. Два конунга в одном фиорде – многовато. В этом для нас, смертных, вижу некоторую пользу. Впрочем, конунги могут сговориться. И тогда ничего хорошего для нас не получится.

– Он очень смеялся, когда я сказал про свою землю.

– Этого надо было ждать. Нет своей земли, есть земля сильного.

– А я думал…

– Не думай, Кари, не думай… Что было – то было. Я хочу тебе дать полезный совет. Впрочем, учти одно: я не семи пядей во лбу. Если бы был я очень мудр, то кое-что сделал бы для себя. Но ты видишь сам, каков я. Поэтому не очень полагайся на мои советы. На добрые советы всякий горазд. И все-таки выслушай меня.

Тейт поднялся, подвел Кари к самому берегу так, что вода касалась башмаков. Такая тихая чистая вода, словно в чаше.

– Посмотри внимательно в эту голубую глубь. Ты примечаешь маленькие молнии? Это рыбы. Они живут, дерутся между собою, плодятся. Многие кончают жизнь на сковородке. Не думай, что это только рыбья участь. И не вздумай даже помыслить, что мы с тобой живем другой жизнью! Мы тоже мелькаем, но не в воде, а на земле.

Кари слышал удары своего сердца – он с трудом приходил в себя после перепалки с этим Медвежонком. Да и слова скальда не были медом.

– Так вот, Кари, первый закон: жизнь коротка! Это надо усвоить. В противном случае ты вечно будешь в проигрыше.

– Шестьдесят зим – разве это мало?

Скальд усмехнулся:

– Очень.

– А восемьдесят?

– Тоже.

– А сто?

– И сто!

Это было непостижимо: сто зим! Разве кто доживет до сотой? Но ведь по Тейту выходит, что и этого мало. Конечно, скальд своеобразен, если не сказать – чудаковат…

– Есть и второй закон, Кари. Не менее важный, чем первый: жизнь – это грызня. Постоянная, не всегда приятная, но грызня. Из-за куска хлеба и рыбьего хвостика. Слышишь?

– Да, но не совсем понимаю.

– А тут и понимать нечего! Погляди туда: рыбка прыгнула вверх. Взмыла в воздух. А почему? За нею гналась другая, более сильная. А ты думаешь, на земле иначе?

– Ты не в духе, Тейт…

– Напротив! – Тейт простер объятия, словно увидел любимого человека, глубоко вдохнул теплый майский воздух. – Как хорошо! И как мне хорошо! – Его глаза светились истинной радостью.

Да, скальд не кривил душой, ему было хорошо. Но откуда же его невеселые мысли?

– Есть и третий закон, Кари: если будешь угождать всем на этой, твоей земле – погибнешь еще раньше этой рыбки, которая выскочила из воды, чтобы уйти от одной пасти и попасть в другую, разинутую еще шире, чем первая. Ты меня понял?

– Нет, – признался Кари.

– У тебя ко мне есть вопрос?

– А любовь? – спросил Кари.