– Дорогой мой папочка!

Наверное, минуту Альберт не отпускал ее из своих объятий, таких же нежных и крепких, как в те времена, когда она была крохотной малюткой. Альберту, человеку сдержанному и застенчивому, было трудно открыто проявлять эмоции, и годы, прожитые с Викторией, только загнали еще глубже его чувства. Он обожал свою дорогую Вики! Его чувство к ней было глубоким, теплым и нежным. Только сейчас, когда терял ее навсегда, он смог немного расслабиться и крепко обнять свою девочку.

– Дорогое мое дитя, благослови и сохрани тебя Боже!

В следующий момент Вики взбежала по трапу и исчезла из виду. Щека Альберта была еще влажной от ее слез. Хотя он ждал на пронизывающем ветру, пока корабль не скрылся из виду, Вики так и не вышла на палубу, чтобы помахать ему на прощание. Она сидела в своей роскошной каюте рядом со смущенным мужем и рыдала так, будто у нее разрывалось сердце.

– Барон Стокмар, ваше величество.

Виктория сидела одна в своем кабинете в Виндзоре. Увидев согнутую хрупкую фигуру барона в дверях, она встала и пошла к нему навстречу. Ее камердинер закрыл двойные двери. Они остались одни, и Виктория протянула барону обе руки, а он наклонился, чтобы поцеловать их.

– Дорогой барон, проходите и садитесь.

Подобное приветствие, прозвучавшее из уст королевы, было выражением почитания, и Стокмар понимал это. Когда она была молода, то относилась к нему проще, потому что он был близок к Альберту. Но в последние годы ее привычки изменились, стали более жесткими, как черты ее лица. Это была маска гордости. Когда королева посылала за своими приближенными, даже близкие ей люди иногда простаивали на ногах по часу или больше, дожидаясь аудиенции. Стокмар подумал, как она раздобрела. Он поблагодарил королеву и сел в кресло рядом с ней. У нее стали очень пухлыми руки, и браслет с миниатюрным портретом Альберта врезался в кожу. Щеки выглядели чересчур толстыми в сочетании с жесткими, внимательными глазами и крючковатым носом. Очень некрасивая и внушающая страх женщина! В ней не осталось и следа от веселой импульсивной прежде девушки, доставлявшей столько волнений своим советникам.

– Барон, не могу вам передать, как я огорчена. Надеюсь, что мы сможем вас убедить остаться с нами еще хотя бы на год.

Стокмар был стар, его здоровье день ото дня становилось хуже, и наконец он решил вернуться в Германию. Барон понимал, что жить ему осталось недолго, а желание провести последние годы на родине пересилило мольбы Виктории и Альберта. Он уже не в состоянии был приносить им большую пользу – память слабела, он быстро уставал и часто болел. Он посвятил свою жизнь тому, чтобы сделать из Альберта человека совершенного, беззаветно преданного долгу. Свою миссию он выполнил.

– Прошу прощения, мадам, – сказал Стокмар. – Я непременно бы выполнил вашу просьбу, но это невозможно.

– Я прошу не для себя, – ответила Виктория. – Я прошу ради Альберта. Вы знаете, как сильно он вас любит, и ему необходимы ваша поддержка и советы. Меня беспокоит, что он не перенесет разлуку с вами.

Стокмар не отводил взгляда от ковра. Ее не интересовало ни его здоровье, ни желание умереть, будучи со своей, на протяжении долгих лет забытой семьей. Она не испытывала никаких чувств к нему как личности и готова была любого человека принести в жертву Альберту или себе. Стокмар, немного поразмыслив, был вынужден признаться, что она ему никогда не нравилась. Эта женщина не могла нравиться и уж тем более не внушала к себе любовь. Бедный Альберт! Как ему, видимо, было худо все эти долгие годы. Наконец Стокмар посмотрел на королеву и улыбнулся. Он сможет бороться с ее волей. Это трудно, но сейчас он слишком стар, очень устал, и у него осталось только одно желание.

– У Альберта есть вы, мадам. Он быстро научится обходиться без меня.