— Конечно не будешь. До утра полежишь, оклемаешься чуток и чтоб духу твоего в моем доме не было. И если Гундар тебя поймает — знать про нас ничего не знаешь. Усек⁈

— Усек. И на том спасибо.

— И это, — смягчился дед, — за внученьку мою — спасибо. Хоть ты и дурень, и имя у тебя чудное, но смельчак. Один на гриммара полез!

— Прости, на кого я полез? — я не понял, что дед хотел сказать.

— На гриммара же. На Гундара, сына владетеля местного.

У меня то ли от лекарств знахаря, то ли от полученной информации, голова кругом пошла. Да кто такие эти гриммары?

— Дед, Рани, вы меня простите. Я совсем туго соображаю. Может мне действительно по башке треснули сильно. Я вообще где?

— А сам-то ты как думаешь? На, прикройся, — дед протянул мне серую, застиранную до дыр, но чистую рубаху.

Я встал со стола и надел подарок.

— Рубаха не простая. Из твина ткалась, с нею раны быстрее заживают, — просветил меня дед.

— Спасибо, — мне бы знать, что это за твин и как он выглядит, — я думаю, что я в Самарской губернии. В России, само собой.

— Где-где⁈ — маразм деда отпускать никак не хотел.

Я надеждой глянул на Рани.

— Самара, ну же? Где?

Она в непонимании замотала головой.

— Не знаю. Никогда о таком месте не слышала.

— Как… нет… постой… город такой — Самара. Да черт с ней, Москва где? Или Новгород?

— Все — спать. Совсем умом плохой стал, — поставил мне диагноз Микаль.

— Минуту, дед. Еще минуту, на пару вопросов мне ответьте и спать, хорошо?

— Ладно, задавай свои вопросы.

— Я… мы… вообще где?

— В смысле где? — старик мне отвечать не спешил, поэтому в разговор вступила внучка, — мы на Боргосе.

— Боргос? Что за Боргос?

— Остров. Боргос. Ты не местный? Откуда ты приплыл? — девушка за меня явно переживала.

Что я ей должен был ответить? Я даже не помню, как называлась речушка, в которую мы с конем влетели.

— Хорошо. Ладно. Боргос. Страна какая? — я цеплялся за последнюю соломинку. Не могла же та речка-поганка меня через границу унести⁈

— Элестия. Дол Элестия, — выдала какую-то бессмыслицу Рани.

— Дол Элестия? — повторил я.

И дед, и внучка одновременно кинули.

— Хорошо, пойдемте спать, — сказал я в надежде, что утро вечера мудренее. А там глядишь или последствия от удара пройдут. Или настойка из мухоморов наконец-то меня отпустит.

Глава 3

Старик перед сном дал мне отвар и сказал, что он поможет мне заснуть. Врал, чертяка — какое там «поможет». Я еле дошел до расстеленного на полу матраса, рухнул на него и провалился даже не в сон, а в темный-претемный овраг. Из которого меня вытащил опять же Микаль.

— Очнись! Вставай! Да очнись ты уже, окаянный! — тряс меня безостановочно дед за плечо, пока я не открыл глаза.

— Чего?

— Солнце всходит, вот чего. Пора тебе.

Я не сразу понял, куда и зачем мне пора. Потом события вчерашнего дня каруселью пролетели в моем сознании. И я понял — да, пора. Если я не хочу подставить под удар деда с внучкой, то мне надо уходить. Кстати, насчет нее — девушка поди вообще спать не ложилась. У стоящей рядом с открытой дверью Рани, под глазами будто углем черные синяки нарисовали. Девушка прислушивалась и приглядывалась к тому, что происходило снаружи.

Я поднялся и начал снимать с себя рубаху.

— Погодь, себе оставь. Подарок. Умойся вон, — дед мотнул головой на бадью с водой, — и в путь.