— Просто поразительно. Но мы можем еще попытаться все исправить. Твой гражданский и общечеловеческий, — тут он ухмыльнулся, — долг — оказать нам всяческое содействие. Иначе — такая удобная возможность будет упущена самым прискорбным образом.

— Ой, и не говорите. Просто ужас какой-то! Ладно, мне уже пора, поезд уходит. А судно ждать не будет, — вываливался в другой сон я.

— Ничего, молодой человек. Ты можешь успеть везде. Поговори со мной, — человек сел в кресло у окна, весь представляющий из себя один лишь силуэт. — Куда ты едешь?

Я попытался вспомнить, в какую страну мне нужно добираться, но все никак не мог, сколько бы ни напрягал память.

— Куда-то поеду. Посмотрю в билет — и узнаю. Или спрошу у людей. Везде ведь люди живут.

— Что ты узнаешь у людей? Название страны? Свою цель?

— Цель у меня одна: идти своим путем. А наименования государств я и так прекрасно помню.

— Ну-ка, ну-ка, блесни знаниями: кто где живет? — насмешливо пошевелился человек.

Я начал перечислять. Без запинки и колебания:

— В Африке живут африканцы. В Америке живут негры. В других странах они тоже живут. В Австралии — австралопитеки. В Китае — чайники. В Афганистане водятся афганские борзые. В Японии — японские городовые и япономатери. И только в Индии можно наткнуться на индюков, надутых и тупых…

— Молчать! — прервал меня мой собеседник. Он даже с кресла вскочил. Нервно заходил по комнате, всегда оставаясь, тем не менее, для меня лишь силуэтом.

— Я не хотел оскорбить Ваши гуманные чувства, — сказал я, кривя душой. Мне было глубоко наплевать на душевные травмы, которые я мог нанести своими словами этому субъекту. — С кем имею честь беседовать?

— Для тебя я — никто. Впрочем, для всех остальных людей тоже.

— Как же мне тогда к Вам обращаться? — удивился я.

— А никак. Обращаться буду я, если посчитаю нужным.

— Тогда считаю решительно невозможным вести дальнейшие разговоры в вежливой форме, — пожал плечами я. — Вали-ка отсюда, дядя. Во сне я могу биться, как лев. Так, что…

— Или, как берсерк? — скучным тоном спросил человек.

— Да. Точно. Как берсерк. Но мне нужно выспаться. Завтра последний праздник безделья. Так что — оревуар.

— И тебе не интересно, в чем дело?

Я опять пожал плечами. Разговор с незнакомцем начал утомлять.

— Хорошо, на сегодня довольно. Но мы еще поговорим. Геофф подготовит вас надлежайшим образом. Гибель принцессы не будет напрасной. Вот так вот.

— Хорошо. Буду знать. Спокойной ночи.

— Выгляни в окно после моего ухода, — сказал человек и бесшумно вышел, словно растаял.

Я полежал немного с закрытыми глазами, удерживаемый ленью, но почему-то любопытство оказалось сильнее. Встал, подошел к окну: там, на лужайке, где вечером валялись дрозды, стояла маленькая женщина в пышных одеждах, выглядевших старинными. Она смотрела прямо мне в окно и, увидев мое появление, завыла с переливами. Звук был, вне всякого сомнения, тягостным, пугающим. Я посмотрел на часы: час — тридцать три. Значит, я не сплю? Вой внезапно прекратился, я вновь уставился в окно, но там уже никого не было.

Несколько встревоженный, я снова улегся в кровать, соображая. В голову, как назло ничего путного не приходило. Так и заснул.

Утро обрушилось включившимся телевизором. Происшествия прошлой ночи казались совершенно нереальными, бессмысленными и нестрашными.