Молодой человек широко улыбнулся, но лицо его омрачилось, как только он заметил Роджера Бонхэма.

– Я… не знаю, – нерешительно ответил он.

Роджер чуть кивнул ему:

– Тебе лучше вернуться, Норман. Я собираюсь в те края и хочу поговорить с тобой о доставленных на этой неделе лошадях. – Он обратился к Холли: – Ваша мать обрадуется, узнав, что вы разделите с ней праздник.

Он вскочил на лошадь и поскакал прочь.

– Мне лучше уехать, – сказал Норман, помогая Салли спешиться, и смущенно добавил: – Спасибо, мэм. В другой раз я с удовольствием останусь с вами.

Когда он ускакал, Холли заметила:

– Я хотела, чтобы он задержался.

– Масса Роджер смотрит на нас с неприязнью. Так что Норман поступил правильно. – Салли сделала многозначительную паузу. – Кое–кому не нравится то, что я живу здесь с вами. И масса Роджеру тоже. Мы с Норманом говорили об этом по дороге сюда.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Холли.

Салли потупилась.

– Мэм, ваша мать предложила мне работать у нее. Думаю, мне следует согласиться. Не сердитесь и не считайте меня неблагодарной. Просто я боюсь, что, оставшись с вами, навлеку на вас неприятности. К тому же вы делитесь со мной едой, которой едва хватает вам самой.

– Салли, если причина в Нормане и тебе хочется быть рядом с ним, так и скажи.

Салли смутилась еще больше, поняв, что эту гордую девушку не пугает ни осуждение белых горожан, ни неприятности, о которых она упомянула.

– Думаю, Норман хочет жениться на мне. Поскольку я питаю к нему более пылкие чувства, чем он ко мне, полагаю, для меня лучше держаться поближе к Норману.

Холли взяла большую ложку и начала помешивать уху, кипевшую в котле.

– Не стану отговаривать тебя, Салли, но знай, что ты мне вовсе не в тягость. Я рада твоему обществу и готова всем делиться с тобой.

– Я знаю, знаю, – быстро отозвалась негритянка, – но зачем вам рисковать из–за меня?

Холли вспыхнула:

– Не поступай так ради меня, Салли, и не говори, что боишься остаться здесь. Мне тяжело это слышать. Я сделала свой выбор, а ты, ничего не опасаясь, сделай свой.

Салли опустила голову.

– Простите меня.

Холли улыбнулась:

– Не стоит показывать Норману, что ты стремишься быть ближе к нему.

– Так вот почему у вас нет мужчины! – воскликнула Салли. – Вы просто мало знаете об этом! – Она ласково посмотрела на Холли. – Вы такая красивая. Жаль, что вы не влюблены ни в того голубоглазого солдата, который приходит сюда, ни даже в массу Роджера. Этот солдат с радостью исполнил бы любое ваше желание, но вы не хотите ни о чем его просить. Вам неприятно и то, что молодой господин появляется здесь и приглашает вас составить ему компанию.

– Салли, перестань! – Холли было приятно внимание этой девушки. – Когда я решу, что мне нужен мужчина, ты узнаешь об этом первой. Ну а теперь давай поговорим о чем–нибудь другом.

Негритянка огорчилась, так и не успев выяснить, почему Холли закрыла сердце для любви. Ей казалось, что за этим кроется какая–то тайна.

Сквозь окна проникал яркий свет полной луны. Холли ворочалась с боку на бок на соломенном матрасе.

– Что это со мной? – прошептала она, слыша спокойное дыхание Салли, спавшей в другом углу хижины. Несмотря на усталость, Холли не сомкнула глаз.

Воспоминания о прошлом внезапно нахлынули на нее. Однажды на вечеринке, которая была то ли у них, то ли у Джона Толлитсона, чье поместье находилось в четырех милях от Магнолия–Холл, она увидела своих танцующих родителей и преисполнилась гордостью.