Один из людей, прибывших из клуба, спросил про телефон, и я слышала, как он возбужденно разговаривал, упоминая следователя по делам о насильственной смерти и детективов. Мистер Джарвис наклонился ко мне.

— Почему вы не доверяете мне, мисс Иннес? Я сделаю все, что смогу. Но расскажите же мне все, что случилось.

И я стала ему рассказывать все с самого начала. И когда сообщила, что дети пригласили на уик-энд Джона Бейли, Джарвис присвистнул.

— Мне хотелось бы, чтобы оба они были сейчас здесь, — сурово произнес он, когда я закончила свой рассказ. — Не знаю, что заставило их покинуть дом, но было бы гораздо лучше, если бы они сейчас были здесь. Особенно…

— Особенно что?

— Особенно потому, что Джон Бейли и Арнольд Армстронг — враги. Это из-за Бейли у Арнольда были неприятности прошлой весной. Что-то связанное с банком. А потом…

— Продолжайте, — попросила я. — Если есть что-то еще, я должна об этом знать.

— Да ничего особенного, — заметил Джарвис довольно уклончиво. — Мы можем рассчитывать только на одно, мисс Иннес. Любой суд в нашей стране оправдает человека, который убил другого человека, залезшего к нему в дом ночью. Если Хэлси…

— О чем вы говорите? Вы же не думаете, что Хэлси его убил? — спросила я взволнованно. Мне стало нехорошо, тошнота подступила к горлу.

— Нет. Вовсе нет, — ответил он мне с наигранной веселостью. — Пойдемте, мисс Иннес. Вы выглядите как привидение. Я помогу вам подняться наверх и позову вашу горничную. Вы столько пережили.

Лидди помогла мне лечь в постель. Считая, что я замерзаю, она положила бутылку с горячей водой мне под сердце, а другую — в ноги. Потом ушла. По голосам под моим окном я догадалась, что мистер Джарвис и его люди что-то ищут вокруг дома. Что же касается меня, то чувства мои были обострены. Куда подевался Хэлси? Как и когда он ушел? Конечно, до убийства. Но кто этому поверит? Если он или Джон Бейли услышали, что кто-то забрался в дом, и убили этого человека, — что было вполне законно, — то почему тогда они скрылись? Все это совершенно невероятно, возмутительно, но игнорировать это нельзя.

В шесть часов утра в комнату вошла Гертруда, одетая для выхода. Я заволновалась и села в постели.

— Бедная тетя! — сказала она. — Какая это была ужасная ночь!

Она подошла ко мне, присела на кровать, и я увидела, что ее прелестное лицо выглядит усталым и измученным.

— Есть какие-нибудь новости? — спросила я взволнованно.

— Нет, никаких новостей. За исключением того, что пропала машина, и наш шофер ничего не знает о ней.

— Ну ладно, — угрожающе сказала я. — Если я когда-нибудь доберусь до этого Хэлси Иннеса, я скажу ему, что о нем думаю. Когда все это дело выяснится, я тотчас же перебираюсь в город и буду там спокойно жить. Еще одна такая ночь, и мне конец.

И тут я рассказала Гертруде о шуме, который слышала предыдущей ночью, о человеческой фигуре на восточной веранде, а потом достала и показала ей половину запонки.

— Теперь я совершенно не сомневаюсь, что позапрошлой ночью здесь был Арнольд Армстронг. У него, конечно, есть ключ. Но почему он должен забираться в дом своего отца тайно? Этого я не понимаю. Он мог бы попросить у меня разрешения, и я бы впустила его. В общем, тот, кто был здесь позапрошлой ночью, оставил нам свой подарок.

Гертруда посмотрела на запонку, и лицо ее стало белым как мел. Она поднялась с кровати и уставилась на меня.

— Откуда у тебя эта запонка? — спросила она наконец, изо всех сил стараясь говорить спокойно. И пока я ей рассказывала, на лице ее появилось такое выражение, которого я никогда раньше не видела.