Маму с первого взгляда очаровала свежая, как яблоко, мисс'Тейлор, однако ее супруг чувствовал себя обманутым: он надеялся, что специально выписанная издалека гувернантка привьет его дочери навыки дисциплины и хороших манер, а также даст основы добротного начального образования. Он настаивал на домашнем обучении, дабы оградить меня от пагубных идей, вульгарных привычек и инфекций, выкашивающих детское население. Пандемия унесла наших дальних родственников, но никто из близких не пострадал; тем не менее все боялись, что она вернется с новой яростью и примется за детей, у которых, в отличие от взрослых, переживших первую волну вируса, не было иммунитета. Даже пять лет спустя страна не полностью оправилась от постигшей ее катастрофы; воздействие на здравоохранение и экономику было настолько разрушительным, что пока в других странах царили бурные двадцатые, мы все еще жили с оглядкой на прошлое. Отец боялся за мое здоровье, не подозревая, что все мои обмороки, судороги и рвота были проявлением редкого мелодраматического таланта, который был мне присущ в то время и, к сожалению, пропал с годами. Ему казалось очевидным, что юная флэппер , встреченная нами в порту, не тот человек, которому можно доверить укрощение строптивой девчонки, наделенной бешеным темпераментом. Однако этой иностранке суждено было преподнести отцу немало сюрпризов, как, например, то обстоятельство, что на самом деле англичанкой она не была.

До приезда мисс Тейлор никто толком не знал, какое место займет она в домашней иерархии. Гувернантка не входила в категорию горничных, но не была и членом семьи. Отец велел обращаться с ней вежливо и держать на расстоянии, она питалась со мной в галерее или буфетной, а не в столовой, ей выделили комнату, где жила бабушка, которая умерла, сидя на горшке, за несколько месяцев до появления мисс Тейлор. Торито снес в подвал тяжелую бабушкину мебель из пересохшего дерева, обтянутую потертым гобеленом, ее заменили другой, менее похоронной, чтобы гувернантка не впала в депрессию; тетушка Пилар утверждала, что у бедняжки и так имелось для этого достаточно причин: приходилось сражаться со мной и вдобавок приспосабливаться к варварской стране на краю света. Разумеется, тетушка имела в виду нашу страну. Она выбрала обои в сдержанную полоску и занавески в выцветших розочках, которые, по ее мнению, годились для старой девы, но, едва увидев мисс Тейлор, поняла, что промахнулась.

Через неделю гувернантка сошлась с семьей гораздо теснее, чем изначально предполагал работодатель, и проблема ее размещения на социальной лестнице, столь важная в нашей стране, отпала сама собой. Мисс Тейлор оказалась воспитанной и сдержанной, но нисколько не застенчивой, и ее очень быстро зауважали все, включая моих братьев, которые были уже почти взрослыми, но вели себя как дикари. Ее слушались даже два мастифа, – отец приобрел их во время пандемии, чтобы охранять дом от мародеров, но в конечном итоге они превратились в домашних мосек. Мисс Тейлор достаточно было указать им на пол и скомандовать вполголоса на своем языке, чтобы они слезли с дивана и убрались, поджав хвост. Новая гувернантка быстро перекроила мой распорядок дня и взялась прививать мне основные правила поведения, а родителям предъявила учебный план, включавший гимнастику на свежем воздухе, уроки музыки, естествознания и рисования.

Отец поинтересовался у мисс Тейлор, как в столь юном возрасте она так много знает, на что она ответила, что для этого существуют книги. Прежде всего она разъяснила мне пользу слов «пожалуйста» и «спасибо». Если я отказывалась следовать ее указаниям и с визгом валилась на пол, она жестом останавливала маму и тетушек, бросавшихся мне на помощь, и  позволяла мне валяться, сколько вздумается, а сама в это время преспокойно читала, вязала или приводила в порядок садовые цветы, стоявшие в вазах. Не обращала она внимания и на мою притворную эпилепсию.

– Если ребенок не поранился до крови, вмешиваться мы не будем, – решила она, и все послушались, не осмеливаясь подвергнуть сомнению ее педагогические методы.