- Готовишься к новой роли?

   - Это будет моя лучшая роль, - усмехнулся Марио.

   - Ты всегда так говоришь.

   - Я всегда так думаю.

   - Не забудь пригласить его, - ироничный кивок в сторону бомжа.

   - Непременно вышлю приглашение на его адрес. Подворотня Грязная, мусорный бак номер 2.

   - Смотри-ка, а у бродяги было чувство юмора. У тебя его отродясь не водилось.

   - И чем обязан твоему появлению?

   - Есть дело... Хороший костюм! Только где ты его так запачкал?

   - Где?

   Марио с беспокойством оглядывает костюм. Жгучий укол в плечо заставляет охнуть от боли.

   - Что ты делаешь? - картинно возмущается актер.

   - Извини, маскарад закончен, - звучит бесстрастный голос.

   - Ах ты, пад... - сипит бомж. Ругань застывает на заледеневших губах.

   Тело актера Марка Шальнова падает на землю в нескольких шагах от бродяги.

   Белый листок бумаги опускается в карман элегантного пиджака.

   Через минуту бродяга со стоном поднимает голову и всматривается в темный силуэт, мелькнувший в свете фар проезжающей машины. Наверное, показалось. Кто он? Где он? Бродяга поднимается на ноги, делает шаг, спотыкается о тело элегантного мужчины, лежащее на асфальте. "Бежать!" - шепчет инстинкт. И бродяга со всех ног мчится прочь из пустой подворотни, не замечая, как из свежей раны на локте струится кровь...

Глава вторая. Клуб гламурных вампиров.

Если тебя мучают вопросы, откуда мы взялись, какие у нас

цели в жизни, как долго это продлится, не переживай!

Только у заключенных с этим полная ясность: знают

свое место и цель в жизни, знают, как там очутились,

и срок приговора.

Катажина Грохоля. Я вам покажу!

Да, вампиры действительно существуют,

только истории о них сильно преувеличены.

Джордж Мартин. Грезы Февра

   Проснулась я около семи вечера. За окном было темно, а в голове - на удивление ясно. Взгляд, брошенный в зеркало, не ужаснул, а даже порадовал. Морда лица уже не алела советским флагом, а сделалась трогательно-розовой, словно с утра я умудрилась чуточку обгореть на солнце. Руки и ноги перестали выплясывать дрожь от озноба. Правда, в квартире, которая всегда казалась мне теплой и хорошо натопленной, мне все-таки было прохладно. Пришлось утеплиться шерстяными носками, которые бабушка Зина с маминой стороны с маниакальным упорством вязала и дарила мне каждый год, не желая понимать, что хуже шерстяных носков для современной модницы - только рейтузы с начесом. Кстати, рейтузами она тоже умудрилась меня одарить, выудив парочку прелестных розовых панталон, сделанных еще в советские времена, из своих обширных запасов, и презентовав их мне на 8 марта два года назад. На новехоньких рейтузах гордо красовалась бумажная этикетка с милыми бабулиному сердцу и смешными мне надписями "Сделано в СССР" и "Цена - 3 рубля 20 копеек". Рейтузы с тех пор валялись на верхней полке шкафа, по соседству с непочатым запасом разноцветных носков, который я как раз и разворошила, отдав предпочтение белым носочкам с розовыми полосками в тон моей пижаме. К счастью, другая моя бабуля, Лиза, была прямой противоположностью бабе Зине и исключительной модницей. Но о ней я расскажу как-нибудь в другой раз.

   Вторым делом я отыскала градусник и нырнула под плед на диванчике перед телевизором, лениво щелкая пультом.

   - Мерседес, любимая! - заламывая руки и вытаращив глаза в припадке раскаяния, вещал мексиканский актер. - Какая я же я тупая и черствая скотина! Сможешь ли ты простить меня?

   Большеносая Мерседес гневно сверкала подведенными очами и ломалась, согласно сценарию.