Он побежал, прячась за кучей разобранный деталей, и бластерный огонь преследовал его. Теперь Ферус знал, что его преследователь хорошо стреляет. Неплохая информация, когда ты в ловушке.

Ферус лихорадочно соображал, что делать. Надо было убежать, не используя свой световой меч. Если его атаковал имперский шпион — а шансы этого сводились к ста процентам — информация может достигнуть ушей Императора. Ферус не горел желанием потом объяснять, почему он, как Имперский Инквизитор, проводил расследование насчёт какой-то загадочной партии товара под наблюдением имперского шпиона. Хуже того, активность Силы на этой планете только привлечёт к ней больше внимания. Ферусу нужно было отвести внимание Императора от Альдераана, а не привлекать.

Ему нужен был какой-то толчок. Что-нибудь, что обратило бы его преследователя в бегство, чтобы Ферус мог гнаться за ним.

Ферус подпрыгнул к штативу системы подъёмников, в которой ещё были старые части и двигатели. Он вскарабкался наверх, нашёл механизм, передвигавший блоки автоматически, и активировал его.

Штатив начал двигаться вперёд, слегка подёргиваясь. Шум привлёк внимание стрелка, и бластерный огонь пронзил воздух позади Феруса, когда штатив передвинулся вперёд. Ферус освободил двигатель спидера, и тот с грохотом упал на пол. Затем переднее стекло. Детали двигателя. Наполовину разобранного ремонтного дроида, разлетевшегося вдребезги от удара о пермакритовый пол.

Штатив начал двигаться быстрее, так быстро, как только мог, и Ферус балансировал на подъёмнике, двигаясь вперёд и роняя части, двигатели и тяжёлые куски металла. На трясущемся подъёмнике удерживать равновесие было сложно, но Ферус с этим справлялся.

Пространство наполнилось звуками гремящего металла, и Ферус видел тень, которая двигалась, пытаясь прицелиться. Целью Феруса было загнать тень в угол, но тень двигалась очень ловко, а система подъёмников была недостаточно быстрой.

Если бы только в нём было достаточно Силы, чтобы слегка подтолкнуть тяжёлые предметы…

Ферус почувствовал, как накаляется голокрон под туникой.

Ты забываешь, на что способна твоя ярость.

Искра гнева на шпиона удивила Феруса, но он принял её и дал ей волю. Воскресил её. Раздул её, как огонь в горне.

Его гнев рос.

Как смеет он быть мне помехой?

Он, низкопробный шпион. Он думает, что победит.

Он — ничто.

Следующая часть спидера не просто врезалась в пол. Она пролетела по воздуху на огромной скорости, врезавшись в стену над головой тени. Ферус кормил свой гнев, пока тот не вырос в ярость и не выплеснулся наружу, швыряя детали в шпиона, где бы он ни спрятался.

Феруса заполняло удовлетворение. Мысли о том, чтобы обратить шпиона в бегство и преследовать его, исчезли. Я могу раздавить его, я могу убить его, я могу уничтожить его…

Он увидел, как тень двигалась к двери; высокая, худая фигура казалась знакомой. Удивительно, что даже сквозь алую завесу гнева его восприятие остаётся острым…

Видишь? Ты используешь гнев. Он не затуманивает восприятие. Он обостряет его.

Шпион убежал к лестнице.

Ферус спрыгнул с подъёмника, побежал, перепрыгивая через кучи дымящегося металла.

Его разум остыл. На бегу Ферус видел, что разрушил помещение до основания.

Больше он не чувствовал удовлетворения. Он чувствовал нерешительность. Вину. Он оттолкнул это чувство. Он разберётся с ним позже, а сейчас пора преследовать шпиона.

Ферус сбежал вниз по лестнице довольно быстро — но не так быстро, чтобы дать шпиону знать, что того преследуют. Шпион будет думать, что Ферусу потребуется много времени, чтобы выбраться из завала, который он сам устроил в ангаре. Он даже представить не может, что Ферус уже наступает ему на пятки.