|
Мы навьючили верблюдов и вышли, но скоро остановились у развилки двух межгорий, почти одинаковых. Стрелка компаса пляшет и вертится, словно к ней поднесли гирю. Богдан решает, что надо спускаться по левой развилке. Бек этим очень доволен, видимо, звериное чутье подсказывает ему верную дорогу к жилью. Мы с Богданом договорились ему верить. Когда проходили через обширный снежный завал, жеребец проломил ногами наст и провалился до самых ушей. Мы спешились и начали утаптывать вокруг него снег, чтобы правильно уложить и развьючить. Он ржал, бил копытами и проваливался все глубже, не желая лечь на бок. Богдан разозлился и убил его из «маузера». Я хотел развьючить коня и отрезать часть окорока, в надежде потом найти топливо для костра, но сам чуть не ушел в рыхлый снег. Богдан приказал все бросить, и мы уехали на верблюдах. Они оказались опытными, подгибали передние ноги и спускались на них, как на лыжах. После трудного места сделали привал и отправились дальше. * * * _30_сентября_1925_года._Памир._ _Предгорья_Алайского_хребта_ Взошло солнце, и мы снова не знаем, куда идти. Один путь ведет вниз, через долину, заваленную рыхлым снегом, другой вверх, на ледник. И тот, и другой очень опасны. Богдан хочет понять, по какому пройти будет легче, но я считаю, что нужно искать не легкую дорогу, а ведущую в нужном направлении. Устроили привал. Я добрался до края ледника и наломал ветвей тугая, росшего на склоне. Из остатков керосина и принесенных мной веток сделали костер. Бек хочет идти на ледник, лает и тянет Богдана за полу тулупа. Но я лазил туда и знаю, что с верблюдами там не пройти. Мы вместе покурили моей махорки, хотя раньше Богдан воздерживался от этого, жуя насвой из каменной бутылочки. Затем решили спускаться через снег. Бек не хотел идти с нами, лаял издали и рычал. Богдан стрелял в него из «маузера», но не попал, а потом кончились пули. У меня в обойме винтовки оставалось еще четыре патрона. Бек поджал хвост и сам полез на ледник. Там я увидел китайца и предупредил об этом Богдана. Он хотел забрать у меня винтовку, но я не дал, сказав, что проводника лучше убить на входе в Ферганскую долину, а сейчас он может подсказать нам верную дорогу, если его подманить хитростью, связать и пытать. Богдану это понравилось. Он велел мне вынуть патроны из винтовки и показать китайцу, а сам показал ему пустой «маузер». Ли спустился и привел с собой Бека. Он сказал, что в такую погоду мы обязательно умрем, если пойдем вниз. Мол, скоро с левой вершины сойдет лавина, а по леднику можно выбраться на удобный перевал, только надо бросить верблюдов. Я ударил его прикладом в спину и сбил с ног, а Богдан навалился сверху и долго бил его кулаком по голове. Я зарядил винтовку и отогнал выстрелом рычащего Бека, мне было жалко его убивать. Потом мы связали китайца и подождали, когда он придет в себя. Вид у него был совершенно спокойный, даже веселый, хотя Богдан выбил ему два зуба. Он смеялся над нами и говорил, будто мы убиваем себя враньем, поскольку не умеем услышать правду. Подумав, Богдан решил, что первый раз китаец мог назвать верную дорогу, так как надеялся на наше неверие. Я согласился. Ближе к полудню Богдан взял у меня винтовку и повел китайца расстреливать возле скалы. Я ему советовал удавить Ли, чтобы не тратить патроны, но Богдан замерз, нервничал и не хотел снимать повод с верблюда, а другой веревки под руками не было. Я решил, что нет разницы, два патрона у нас останется или три. |
