— Наше путешествие, очевидно, приближается к концу, — промолвил он. — Оно должно плохо закончиться для одного из нас. Но пока наш договор еще в действии, мне хочется сказать вам несколько слов, которые нельзя будет сказать потом.

Слова его доходили до сознания Зины, как сквозь сон.

— Я совсем не ожидал встретить здесь, в Советском Союзе, такого человека. Вы мне понравились. Мне так жаль, что я не какой-нибудь советский геолог, мне жаль, что у нас разные интересы и вы не можете меня уважать. Вы славная и смелая девушка, и в опасную минуту я бы без колебаний доверил вам свою жизнь.

Лодка сильно качнулась. Зина открыла глаза, растерянно огляделась. Липатова в лодке не было. Она не могла понять — слышала ли она его на самом деле или все это ей почудилось.

Веревка натянулась. Зина сбросила шубу и опустила шест в воду. Лодка опять медленно двинулась вперед.

Липатова еще раз сбивало водой. Зине еще раз пришлось прыгать в воду и удерживать лодку. И когда, наконец, они миновали быстрину порога, то оба окончательно выбились из сил. Шест валился у Зины из рук, и Липатов, забираясь в лодку, плюхался на дно, как меток.

Но как бы в награду за их настойчивость сразу же за порогом стены тоннеля раздвинулись, течение стало спокойнее. Освещенная дрожащим пламенем светильника, сбоку показалась каменистая полоска сухого берега, полого спускающаяся к воде. Последними усилиями они вытолкнули нос лодки на берег и долго сидели не шевелясь.

— Который час? — спросил наконец Липатов.

Зина еле нагнулась к кормовому отсеку, достала часы и пригляделась к циферблату.

— Два часа, — сказала она.

— Чего два, дня или ночи?

Зина подумала.

— По-моему, дня.

Липатов надел шубу в рукава и полез из лодки на берег.

— Что-то сегодняшний день мне показался особенно длинным, и я бы не прочь как следует отдохнуть.

Зина тоже чувствовала себя совершенно разбитой и не возражала ни против обеда, ни против отдыха.

После еды она расстелила в лодке спальный мешок.

Липатов устроился на берегу. Скоро послышалось его ровное дыхание. Заставляя себя двигаться, Зина с трудом вылезла из мешка, ощупью добралась до стены и пошла вдоль ее, вверх по потоку.

Она брела осторожно, вытянув перед собой руки, чтобы не разбить голову. Вот стена тоннеля подошла вплотную к воде. Зина остановилась, вглядываясь в темноту. Там, над землей, сейчас был день, и если бы выход оказался где-то поблизости, она увидела бы отблески света.

Зина вглядывалась долго, но так и не увидела ничего.

Окружающая тьма была такая плотная, что, казалось, ее можно резать ножом.

И она вернулась к спальному мешку…

Зина не знала, что в своем определении времени ошиблась точно на полсуток. Когда она смотрела на часы, над землей было не два часа дня, а два часа ночи…

Липатов проснулся первым. Его разбудила вода.

За время их сна уровень воды поднялся, она затопила с полметра отлогого берега и проникла в спальный мешок. Липатов от холода подобрал ноги, пытаясь спросонья сообразить, что же произошло. Отодвинул налезающий на лицо клапан спального мешка и вдруг широко открыл глаза.

Он увидел свою руку. В тоннель проникал дневной свет!

Липатов быстро сел.

Свет шел откуда-то издалека, крадучись пробирался над водой. Липатов оглянулся на Зину. Она лежала к нему спиной и, как видно, спала. Он осторожно выбрался из мешка, пробежал по берегу, забрел в воду и увидел вдали, в темной рамке скал, сверкающий треугольник с изломанными краями.

Это был выход из тоннеля.

Ничего не подозревающая Зина продолжала спать.

При слабом рассеянном свете лицо ее выглядело особенно измученным и бледным.