|
– И не вздумайте нарушить тайну исповеди, святой отец. Иначе я убью вас вот этими рука-ми. С холодной усмешкой на губах я направился к дому приходского священника, чтобы вый-ти оттуда прямо на улицу. Теперь он бежал за мной следом, клокоча, как кипящий чайник: – Безумец! Ты ничего не понял! Воображаешь невесть что, всякие небылицы. А я всего лишь пытаюсь спасти тебя от преследований, злобы и надругательства. У дверей в дом я повернулся и в полном молчании окинул его пристальным взглядом. – Вы раскрыли свою истинную сущность. В вас нет ни капли жалости. Помните мои слова: нарушите тайну исповеди – и я убью вас. Теперь и он выглядел испуганным – не меньше, чем перед тем молодой священник. Я долго стоял, обратив взор на алтарь, не обращая ни малейшего внимания на старого пад-ре, как будто вообще позабыв о нем. Могло создаться впечатление, что я погружен в размышле-ния, что разум мой пребывает в неустанных поисках путей и способов мести, в то время как на самом деле мне не оставалось ничего другого, кроме как смириться с неизбежным и постараться выжить. Наконец, осенив себя крестным знамением, я вышел из церкви. В полном отчаянии. Некоторое время я бесцельно бродил по улицам. И снова мне казалось, что я просто нахо-жусь в прекрасном городе, где жители успешно трудятся и счастливо живут, где замощенные улицы тщательно выметены и под каждым окном висят цветочные ящики, а нарядно одетые лю-ди спешат по своим делам. Это было самое чистое место из всех, что мне довелось видеть в жизни, и самое спокойное. Торговцы жаждали продать мне свои товары, но при этом не были чрезмерно навязчивыми. И все же город почему-то нагонял на меня необъяснимую тоску. За все время своего пребывания здесь я не встретил ни одного сверстника, да и детишек, похоже, было совсем мало. Что же мне делать? Куда податься? Чего я ищу? Я не знал, как ответить на мучившие меня вопросы, но в одном был уверен наверняка: сле-дует постоянно быть настороже. Ибо я не мог избавиться от ощущения, что демоны нашли себе пристанище в этом городе, что на самом деле не Урсула разыскала меня здесь, а я попал в ее владения.. Одно только воспоминание о ней переполняло меня неудержимым желанием. Перед моим внутренним взором возникали ее белоснежные груди, прозрачным светом на фоне цветочной луговины отливала нежная кожа, на языке ощущался вкус соблазнительного тела… Нет! Нет! И еще раз нет! «Подумай хорошенько, – говорил я себе. – Составь хоть какой-то план действий". Что же касается этого города… Что бы там ни было известно старому священнику, местные жители слишком нравственны и душевно здоровы, чтобы дать приют дьяволам… Цена покоя и расплата за месть В полдень, когда дневная жара достигла своего пика, я вошел в увитую зеленью беседку при гостинице, чтобы плотно поесть, и уселся в одиночестве под глицинией, раскинувшей великолепные цветы по узорчатой решетке. Эта гостиница находилась в той же части города, что и доминиканская церковь, и оттуда тоже открывался прелестный вид на город и далекие горные вершины. Я прикрыл глаза, оперся локтями о стол и, сложив пред собою ладони, стал молиться: «Бо-же, подскажи, что мне делать. Яви мне, как должен я поступить….» Молитва помогла мне успокоиться, и я задумался о том, что меня ждет. Был ли у меня хоть какой-то выбор? Явиться с таким рассказом во Флоренцию? Кто мне поверит? Пойти к самому Козимо и обо всем поведать ему? Сколь бы восторженно и доверительно я ни относился к Медичи, следо-вало помнить о наличии одного немаловажного обстоятельства. Кроме меня, из всей семьи не выжил никто. Я единственный мог заявить права на наше состояние в банке Медичи. Я не думал, что Козимо стал бы отрицать подлинность моей подписи или личности. Он должен передать мне все, что принадлежит мне по праву, независимо от того, имею я других родственников или нет. |
