— Машенька, вы хотите мне что-то рассказать? — Колычев постарался помочь Мерцалову и разговорить Машу, отвлекая ее от рыданий.

Маша молча кивнула. Зубы ее стучали о край стакана, а по лицу продолжали течь слезы.

— Наверное, что-нибудь про Андрея Кирилловича? Ну, Маша, я угадал?

Маша наконец собралась с духом и заговорила:

— Он обманул меня, обманул жестоко, подло! У него есть другая женщина.

— Не может быть, — такому повороту событий Колычев искренне удивился. Чего угодно можно было ожидать, но не этого…

— Я сама не поверила сперва. Мне рассказали, что к нему приехала женщина с ребенком, остановилась в «Прибрежной». Он ходит туда к ней на свидания по вечерам и много времени проводит в ее номере. У нас в городе такие вещи не спрячешь… Я не хотела верить и проследила за ним. Может быть, это и некрасиво — шпионить, но я убедилась во всем своими глазами. Она встретила его у входа в Народный сад, они поцеловались, он подхватил на руки ребенка, и они вместе пошли к ней в гостиницу…

Голос Маши задрожал, и она снова зарыдала.

— Дмитрий Степанович, дорогой, неужели он женат, имеет ребенка и просто посмеялся надо мной? И еще эта история с Маргаритой… Неужели он убийца? А я, я тоже жду от него ребенка…

Машенька закрыла лицо руками и захлебнулась плачем. Мерцалов прижал ее к себе, стал гладить по голове и вдруг тихо попросил:

— Матери пока ничего не говори. Это ее убьет.

Дмитрий почувствовал, как к горлу подступает ком.

«Не хватало и мне зарыдать вместе с Машей. Казалось бы, служба следователем должна убить в человеке всякую сентиментальность, а вот поди ж ты», — думал Колычев. Машу надо было как-то утешить.

— Машенька, Викентий Викентьевич! Я еще не разобрался во всем до конца, в деле слишком много непонятного. Но чутье подсказывает мне, что Витгерт — не убийца. Кто эта дама с ребенком, тоже вскоре станет ясно. Недавно Андрей Кириллович сказал мне, что не знает за собой проступка, порочащего его честь. Пока мы не доказали обратное, давайте будем верить ему.

Глава 7

От Мерцаловых Колычев отправился в «Прибрежную», разобраться, что за дама там появилась. Он выбрал короткую дорогу через Народный сад, пустынный в это время года. Только на одной из аллей ребятишки лепили снежную бабу и играли в снежки.

Дмитрий шел, глубоко задумавшись, пока кто-то из малышей не попал ему в спину снежком.

— Вот я вас! — строго сказал Колычев, погрозив озорникам пальцем.

Раздался пронзительный крик: «Тикай, робя, в судейского попали!», и мальчишки, игравшие под фонарем, бросились врассыпную, растаяв в темноте.

— Суровы, суровы вы, господин следователь! Всех, от мала до велика, готовы в страхе Божием держать. — По заснеженной аллее навстречу Колычеву шел Семен Ярышников.

Дмитрий Степанович прикоснулся пальцами к козырьку фуражки, изображая приветственный жест.

— Вы от Мерцаловых? Ну как там Маша? У меня душа не на месте, болит за нее, — в голосе Ярышникова за притворным сочувствием слышалась радость.

«Чертов город, ничего не утаишь, — подумал Дмитрий. — И этот уже все знает!»

— Каков подлец Витгерт-то, а? — Ярышникову явно хотелось развить эту тему.

— Ну почему сразу уж и подлец?

— Да вы его не выгораживайте, Дмитрий Степанович, героя-то нашего. Супруга ихняя прибыли-с и с ребеночком-с. Стало быть, помолвка-то Машина насмарку… А немцу, поди, и горя мало, это только я за Машеньку переживание имею-с… Коль на то пошло, Мария Викентьевна мной-то в свое время побрезговали-с, благородного и образованного искали.