Валентин Олегович Грачев был по всем статьям неприметным — не то что новый мессия Склепов. О таких, как Валентин Олегович, в газетах не пишут — по крайней мере, теперь, когда никому не нужны заметки о скромных тружениках, когда всем нужны «жареные» факты.

Валентин Олегович был именно скромным. И именно — тружеником. И запросы у него были — скромней некуда.

Ни в каких оборотней он не верил, что же до Склепова — то да, конечно, он вволю посмеялся, когда услышал историю пожирателя градусников. Впрочем, долго думать над этим не пришлось — дела, знаете ли! Пациенты не ждут! Притом — ни одного легкого пациента у него не было.

Впрочем, их-то как раз можно поручить сестрам, работающим с ним в одну смену. А вот перепуганных родственников Валентин Олегович непременно брал на себя, беседовал с ними, утешал… как мог, конечно.

Бывают и у таких тружеников, как доктор-реаниматор Смирнов, некоторые недостатки — куда же без них, в конце-то концов! Нет на свете праведников.

Любил Валентин Олегович выпить. Притом, как правило, в гордом одиночестве. Разумеется, алкоголиком он себя не считал — что вы, как можно! Алкоголик — он идет в аптеку покупать настойку боярышника. Или же пьет «льдинку», да и вообще, все что горит. А вот культурно, разложив на столе закусочку, может выпивать только приличный человек. Да ведь можно же это понять — работа с людьми, сплошные стрессы, надо их как-то снимать.

…Закуска уже была на столе. Медсестра получила обычное в таких случаях распоряжение — в кабинет входить со стуком и только в случае крайней необходимости. Была она непьющей, но Валентина Олеговича, который жил по закону «живешь — давай жить другим» и «Бог велел делиться», никогда не осуждала за его маленькую слабость. Скорее, наоборот — ей было гораздо лучше работать именно с Валентином Олеговичем, а не с этими вечно занятыми сухими людьми из других смен.

Доктор посмотрел на нарезанную колбасу, улыбнулся своим мыслям. Потом отпер шкаф и достал уже порядком початую бутылку дорогого коньяка! Нет, такие напитки — не для каких-нибудь там алкоголиков. Качественная работа — качественное питье!

Мурлыкая что-то себе под нос, доктор поставил на стол бутылку. И даже не сразу сообразил, что с благородным напитком творится что-то не то. Точнее, это самое «не то» сотворилось с этикеткой.

Он взял бутылку, осмотрел, пробормотал: «Ничего не понимаю!»

Собственно, этикетки не было. Она была заклеена желтым клочком бумаги с аккуратно выведенной черной надписью:

СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ВАС ДОЛЖНЫ УБИТЬ!

Вместо подписи были нарисованы череп и кости — и тоже очень аккуратно.

Валентин Олегович отставил бутылку в сторону, затем снова придвинул ее, зачем-то понюхал содержимое. Пахло дорогим коньяком, и ничем иным.

Он поморгал, повертел бутылку в руках, словно бы надеясь, что странная надпись исчезнет. Понятное дело, ничего не произошло.

Доктор уселся за стол и на сей раз надолго задумался. Что это может быть? К его шкафчику ни у кого доступа не было. Или, может быть, кто-то из «дорогих коллег», завидующих ему, решил таким образом подложить свинью? Корчат из себя святош, поганцы.

Видимо, эту фразу он произнес вслух. Во всяком случае, она получила немедленный отклик:

— Никакие они не святоши, Валентин Олегович. Просто живут на свою зарплату — маленькую, что характерно. И коньяков дорогих не пьют.

Доктор резко оглянулся.

— Как вы вошли? Кто вы такой? — он даже вскочил с места.