|
– Вот, граждане работники правоохранительных органов, пропал на вокзале человек, никто из вас и не почесался, пропал другой, третий – никто не заметил. А убийца-то тут, рядом. – Виктор Иванович, – обратился к Чекасову Полищук, – а помните, приходили жалобы на маньяка… – А эта, как ее, Бастинда, ведь и точно пропала. – Чекасов почесал подбородок. – Мы ее тут на днях искали, не нашли. – Во-во, – закивал Косой, – вот так у вас – не нашли, и ладно. А тот убил и ограбил. На нем ее платок! – И вы его поймали? – с недоверием спросил Чекасов. – Не ваш покорный слуга, но други его, – скромно ответил Ленька. – И где этот… убийца? – поинтересовался Чекасов. – В так называемом крысятнике, – сказал Ленька, произнося это слово с известным презрением. Презрение это было наигранным, поскольку крысятником назывался подвал жилого дома, расположенного за станцией метро. Там ночевала только элита, в которую Косой не входил, несмотря на свое вошедшее в легенду образование. Поэтому, говоря об этом теплом и удобном пристанище, он именовал его не иначе как «крысятник» и при этом кривился. – Ну что, сходить посмотреть, что ли… – задумался Чекасов. – Надо сходить, Виктор Иванович, – сказал Славик, – женщина-то действительно пропала. Хотя никто не заявлял. – Да, – махнул рукой Чекасов, – хоть половина их пропади, они не почешутся. Ладно, пошли проверим, что там и как. Чекасов решительно пошел к выходу, за ним двинулись Полищук и Власенко, успевший в последний момент ткнуть Леньку дубинкой «для острастки». Слава понятия не имел, что такое «крысятник» и где он расположен, но доверялся опыту Виктора Ивановича. Они пересекли вокзальную площадь, прошли мимо завеновских «Елок», миновали станцию метро и подошли к старым четырехэтажным домам – островку старой застройки среди современных зданий. Виктор решительно спустился по одной из лестниц, ведущих в подвал. За дверью оказалась еще одна дверь, с пожелтевшей надписью: «Теплотрасса». Чекасов уверенно толкнул ее, и в нос Славе ударила едкая вонь. – Задохнешься тут, блин, – высказал общее мнение Игорь Власенко. В низком и душном помещении, куда свет с трудом пробивался через ставшие практически непрозрачными оконца, обитали тени. Одни неподвижно лежали на бетонном полу, другие лениво двигались, а двое с аппетитом поедали нечто, доставаемое руками из пластикового пакета. – Всем стоять! – гаркнул Чекасов. Тени притихли. – На выход! – приказал капитан. – Пошевеливайтесь. Власенко, Полищук, помогите им жопы от пола оторвать. Слава и Игорь двинулись в глубь подвала, спотыкаясь о пустующие лежбища. – Виктор, – послышался хорошо знакомый голос, – ты, что ли? – Из низкого перехода, ведущего в соседнее помещение, вышел Потапыч. – Решил пошерстить тут ваш контингент. Ты скажи им, чтобы выходили, а то придется с ними по-другому… – Что за муха тебя укусила, Виктор? – спросил Потапыч. Он понимал, что Чекасов вряд ли пожаловал в крысятник на экскурсию. – Да вот, говорят, вы тут человека незаконно удерживаете… Так или нет? Потапыч почесал репу. Потом бороду. – Был грех, – наконец сказал он. – Удерживаем. Но, – он оглянулся на Игоря, который пытался при помощи дубинки и матерных слов поднять с места мерно сопящее существо в черной шубе из искусственного меха, – но тут есть два момента. |
