|
Слава Полищук распутывал проволоку, а к горлу подкатывал знакомый комок. Он чувствовал, что не сдержится и его опять вырвет, а Игорь и Виктор Иваныч будут издеваться на ним. Наконец дверь распахнулась, и теперь все почувствовали запах. Еще несильный, но четко ощутимый. Слава узнал его – это был запах смерти и тления. Глаза их еще ничего не видели, но все знали – в нескольких метрах от них лежит мертвое тело. Славик застыл, застыл и Чекасов. За все время работы в милиции он так и не смог научиться сохранять полное равнодушие, натыкаясь на труп. В паре метров раздались характерные звуки: это рвало Игорька. – И чего помер, – дергая себя за бороду, пробормотал Потапыч, – всего-то пару деньков просидел, да и не холодно… – Фонарь есть? – коротко спросил Чекасов. – Откудова? Можно электричество включить, только лампочку вывинтить надо. Там при входе есть. – Полищук, иди с ним, принесите лампочку. Скоро под потолком зажглась мутная сорокаваттная лампочка. Она мертвенным светом осветила бетонный пол и трубы теплоэлектроцентрали. Рядом с ними на полу лежало тело. Даже сейчас, в тусклом свете, были видны густые кровоподтеки на лице. Руки были неестественно вывернуты, на шее затянут грязный платок. – Так, – сурово сказал Чекасов, – ничего не трогать, закрыть дверь. А ты собери своих – будем разбираться. Не услышав ответа, он обернулся. Потапыча рядом не было. – Сделал ноги, блин! Больше всего Славу Полищука поразило то, что никто ничего не услышал. Но факт оставался фактом. Не только предводитель, но и рядовые крысы покинули свое убежище. Подвал был пуст. Никто не обсасывал объедки, ни-кто не курил у теплой трубы, исчезло даже дрыхнувшее существо в черной шубе. И только дымившийся окурок свидетельствовал о том, что здесь только что были люди. – Корабль тонет, крысы бегут. Пошли, надо следственную бригаду вызывать. Убийство ведь. Еще один «глухарь» на нашу голову. И тут они услышали звук. Протяжный вой. Или это стон? Он шел издалека, из глубины подвала, оттуда, где лежало мертвое тело. Славик почувствовал, как волосы в буквальном смысле встают у него на голове. Еще миг – и он заорет и бросится вон. Кто-то схватил его за руку – Полищук дернулся всем телом и резко обернулся. На него круглыми от ужаса глазами смотрел Игорь Власенко. – Так. Возвращаемся. – Туда? Виктор Иванович! – Заруби себе на носу, Полищук: привидений на свете не бывает. На ватных ногах молодые милиционеры следовали за капитаном. Вот и страшная дверь. Но что это – труп, мертвое тело, изменил положение. И снова раздался протяжный вой. – Смотри-ка, жив курилка. – Господи, а запах откуда? – А ты посмотри по углам. Может, крыса дохлая… Когда наконец они выбрались наружу, все трое как по команде сделали глубокий вдох. И воздух показался сладким. Глава IV КРУГИ АДА 4 ноября, вторник– Как всегда, Самарин, опаздываешь, – добродушно проворчал полковник Жебров, увидев в коридоре плечистую фигуру дежурного следователя. – А между прочим, для работника правоохранительных органов дисциплина – наипервейшее дело. Тут для тебя еще одно милое дельце – избиение. Придется съездить в Покровскую больницу на допрос. – Какое еще избиение? – возмутился Самарин. – Бомжи кого-то избили. Говорят – маньяк. – Иван Егорович! У меня же… – Знаю, знаю, у тебя и то, и другое, и третье. Но кому-то надо вести. Все в таком же положении. |
