|
«Позвонят сами», – с надеждой подумал он. Он сел на прежнее место, налил еще пятьдесят граммов и залпом выпил. «Маринка, Мариночка! – в отчаянии думал он. – Хоть бы ты вернулась. Пусть не ко мне. Хоть бы ты нашлась! Какой же я был идиот. Прости меня. Я же, люблю тебя. Я никогда, понимаешь, больше никогда…» В прихожей зазвонил телефон. «Теща? Не буду подходить… А вдруг Марина нашлась? Подойти? А если снова теща? Давно не звонила. А вдруг это Марина?» Костя встал и пошел в прихожую, все еще не уверенный, будет он снимать трубку или нет. Телефон трезвонил очень настойчиво. Пять звонков, шесть, семь… – Да, я слушаю, – сказал Костя, сняв трубку. – Это квартира Сорокиных? – услышал он незнакомый женский голос. Сердце подпрыгнуло. – Да, – подтвердил он. – Это квартира Сорокиных. – А не могли бы вы попросить Марину Александровну? – вкрадчиво попросил голос. Что-то в нем Косте очень не понравилось. Прокуренный, с хрипотцой, он мог принадлежать курящей и пьющей женщине, средних лет, без высшего образования. Но говорила она так, будто хотела выдать себя за гранд-даму. Мордюкова в роли Анны Павловны Шерер. – Марину Александровну Сорокину, – повторил голос. – Ее нет дома, – наконец выдавил из себя Костя. – А когда она появится? – Этого я не знаю. – Дело в том, что… – Голос стал еще слаще. – Одни люди нашли ее паспорт, и он теперь у меня. Я понимаю, какая это беда – потерять документ, и поэтому звоню. Просто жалко человека. Конечно, – прокуренная гранд-дама на миг замолчала, – поймите меня правильно, это стоило мне таких усилий… И потом, пришлось узнавать ваш телефон. Я даже не для себя, а просто те люди, которые нашли, они вообще сначала не хотели отдавать ваш документик. Пока она говорила, Костя оправился от изумления. – Короче, – прервал он словесный поток, – сколько вы хотите? – Ну, – в голосе появились деловые нотки, – сто тысяч вам не будет много? – Хорошо, – согласился Костя, – приходите сюда, адрес вы знаете. На том конце замялись. В трубке послышался мужской бас, громким шепотом произнесший: «Ты че, Линка, вконец сдурела?» После этого трубку зажали ладонью. – Вы знаете, – наконец сказала женщина, – нас бы устроило другое. Приходите завтра утром на Ладожский вокзал. В буфете первого этажа. – Утром – это во сколько? – В десять часов. Я как раз осво… ой. – («Дура ты, – послышался мужской шепот, – ты еще фамилию скажи».) – В буфете первого этажа в десять часов. – А как мне вас узнать? – спросил Костя, которому происходящее нравилось все меньше и меньше. – Вас узнаю я, – сказала женщина, – держите в руках газету. – Я буду в бежевой куртке и в такой же кепке, – отрезал Костя. – До свидания. Первым импульсом было немедленно позвонить Марининым родителям, а потом в милицию. Костя взял себя в руки, прошел на кухню, налил еще пятьдесят граммов, залпом выпил и задумался. Звонили явно какие-то пропойцы, из тех, кто роется в мусорных контейнерах. Если с Мариной что-то случилось, они могут что-то знать… «Какой же я идиот! – Костя с силой поставил стакан на стол. – Не спросил, где они его нашли, когда… Ладно, не забыть спросить завтра. Если, конечно, их ничто не спугнет и они придут». |
