— А что у нас тут?

Женщина покопалась в туалетном столике и выудила коробочку с милыми сердцу любой женщины вещичками. На косметике я никогда не экономила, хоть и пользовалась в очень малых количествах. Так что там было на что посмотреть. Повседневный минимум в прихожей не шел ни в какое сравнение с моей «сокровищницей» здесь.

— Какая прелесть, — пропела она и выудила упаковку с одноразовой матерчатой маской в пропитке из очень дорогих эфирных масел.

Я купила ее без особой цели, решив, что пригодится как-нибудь. Берегла для особого случая. Только для какого случая непонятно. А она просто отправилась в ванную, прихватив с собой маску. Ей не нужен был повод, чтобы порадовать себя. Захотела и сделала. Может мне не хватало именно такой легкости?

Вернулось мое отражение нескоро, остаток дня проведя за компьютером. Судя по скорости просмотра страниц и набора запросов, ей двигало не праздное любопытство. Что она искала, мне на тот момент узнать не удалось. Все стало понятно на следующий день.

* * *

Я пережила еще одну бесконечно длинную и пустую ночь, а наутро наблюдала за тем, как отражение исполнило мою маленькую мечту и, наспех повытаскивав из комнаты вещи, сорвала противные коричневые обои.

Странно, наверное, но вот за этим процессом я следила с удовольствием. Мы даже усмехались практически синхронно, каждый раз, когда широкий виниловый слой с шуршанием падал на пол.

— Как можно было терпеть их столько времени? — хмыкнула она и, смотав ошметки рулонами, сунула их в мусорные мешки. — Отвратительный цвет.

Я была согласна с этим, но ни за что бы ей не призналась.

— Что молчишь? — обернулась она к зеркалу. — Вечер сэкономила? А для чего? Чтобы завалится на кровать и пожалеть себя несчастную и всю такую уставшую? Вот и жалей теперь, сколько влезет. Все время мира твое.

И ведь даже не поспоришь.

Вынеся мусор и протерев поверхности влажной тряпкой, она засобиралась по магазинам. И я вдруг испугалась. Я ненавидела эту копию, но было мучительно жутко остаться совсем одной. Я напряженно наблюдала за ее манипуляциями у шкафа и зеркала. Она не торопясь, выбрала красивое платье, сделала тщательный макияж, достала туфли на высоком каблуке.

— Вот так должна выглядеть женщина при любых обстоятельствах, — заявила она, добавляя капельку духов. — Я ушла.

Ее последнее восклицание раздалось уже из прихожей.

Минуты потекли вязкой патокой. Было скучно, грустно и тоскливо. Темнота за спиной становилась привычной и это настораживало. Можно ли привыкнуть к небытию? Можно ли смириться с нахождением в пустоте? Я сидела на том, что в моем понимании называлось полом, и смотрела на светлое пятно перед собой. Очень напоминало отблеск от телевизора в комнате с выключенным светом, только картинка не меняется со временем.

Возможно, если бы я не следила столь пристально, то пропустила бы момент, когда световое пятно потеряло яркость. Совсем чуть — чуть. Такого не случалось до этого. В независимости от времени суток мой светоч был одинаково ярок. Но стоило моему отражению покинуть квартиру, как зеркало начало тускнеть. Гладкая поверхность подернулась легкой дымкой. Стекло, которое не раз пыталась разбить, теперь я бережно протирала ладонью, стараясь изо всех сил сохранить его яркость и четкость. Что же это? А если ее не будет целый день или дольше? Мой единственный свет погаснет навсегда? И что тогда будет со мной?

С фанатичной одержимостью я грела зеркало дыханием, словно отогревала поддернутую льдом воду, но гладкая поверхность продолжала тускнеть. Начиная всхлипывать от страха, я гладила его, терла и даже пыталась скоблить ногтями.