|
— Что же ты не спишь?… Пора бы! — Не хочется… читаю… — Все ту же книгу? — Да, ту же. Мать недоверчиво пожала плечами и снова спросила: — Пока я спала, ничего особенного не случилось? — Нет, ничего. К чему этот вопрос? — Я видела дурной сон, страшный сон, точно наяву… Девушка встала, положила книгу на стол и подошла к кровати. — Так расскажите этот сон? — попросила она. — Твоя молочная сестра Диана приходила в эту мансарду. — Что же тут страшного? — улыбнулась. — Подожди же!… Вот увидишь… Диана тебе говорила, что ей угрожает опасность и что одна ты можешь ее спасти. — И без сомнения, я сейчас решилась бы ей покровительствовать, но несмотря на все мои старания избавить ее от несчастья, я не успела, и она не избежала опасности!… И это так взволновало вас?… — Нет, не это… гораздо хуже!… Ты отвечала Диане ласками. Она бросилась в твои объятия… Я вас видела целующимися, как двух вновь встретившихся после длительной разлуки сестер, но потом Диана вдруг побледнела и зашаталась… Ты ее душила в своих объятиях… — Я ее душила?! Но, вероятно, против моего желания? — испуганно воскликнула девушка. — Сперва я так же полагала, но вскоре убедилась в противном. Диана шептала: «Хильда, ты меня удушишь!» Она слабо защищалась. Ты же, не отвечая ни слова, продолжала улыбаться, но, улыбаясь, все крепче и крепче душила ее в своих объятиях… Она едва внятным голосом молила тебя о пощаде. Стоны ее превратились в хрипение, но скоро она смолкла — Диана умерла! Ты выпустила ее из своих объятий… Она упала на том месте, где сейчас стоишь ты… На ее губах виднелась кровь. Ты по-прежнему продолжала улыбаться и наступила на ее труп… За последними словами последовало молчание. Хильда, слушая мать, невольно вздрагивала… — Это, действительно, страшно, — сказала она, — но, к счастью, это был только сон!… И притом бессмысленный!… Вы хорошо знаете, что после вас больше всего на свете я люблю Диану! — Я все знаю, но верю также, что сны часто бывают предзнаменованием будущего. И как бы они нелепы ни казались, рано или поздно они должны исполниться. Хильда при этих словах покачала головой и хотела было ответить, но не успела. В эту минуту внезапно раздался страшный взрыв: в соседней мансарде, окна которой, как мы видели, освещались таким странным образом, случилось несчастье. Весь верхний этаж дома затрясся, как бы от землетрясения. Тонкая перегородка, у которой стояли кровати матери и дочери, треснула, и из щелей повалили клубы черного дыма и одуряющий смрад неизвестных газов. В то же время послышались душераздирающий мучительный крик и глухой шум падающего на пол тела. Старая Гильона в ужасе инстинктивно схватила Хильду и прижала девушку к груди, шепча задыхающимся голосом: — Боже! Мы погибли! Сейчас обрушится кровля! Бежим, может, еще успеем!… И не замечая, что на ней одна ночная рубашка, с распущенными седыми волосами, Гильона попыталась оттащить дочь к двери.
Глава II РАНЕНЫЙ
Хильда сохранила присутствие духа. Обладая твердым характером, она не разделяла ужаса своей матери. Потихоньку освободившись от ее объятий, она сказала: — Бежать!… Но зачем же?… — Чтобы спасти нашу жизнь… — Но видите, матушка, опасность миновала… Крыша цела и, уверяю вас, не рухнет. Не будем больше заботиться о нас самих, а подумаем лучше о несчастном, который, вероятно, нуждается в помощи, если он еще не умер… впрочем, сомневаюсь… — Про какого несчастного ты говоришь? — спросила мать. |
