— А вы, господин маркиз, — сказала она ему, — не желаете ли вы спросить меня о чем-нибудь?

— Нет, не желаю.

— Что это с вами? — со смехом подзадорила Виола. — Неужели вы боитесь меня?

— Ошибаетесь, сударыня, но я ничего не хочу узнавать…

— А я все-таки скажу вам нечто весьма интересное.

Она взяла маркиза за руку, в продолжение нескольких минут разглядывала ладонь и потом резким голосом сказала:

— Господин де Салье! Яд бывает не всегда смертельным, и пожар иногда щадит жизнь!

— А! — с ужасом попятился маркиз.

— Яд… пожар!… — повторяли все с испугом.

— Успокойтесь, господа, — прибавила Виола, обернувшись к придворным, — речь идет не о преступлении, а об одном любовном похождении; господин де Салье меня хорошо понял…

Пораженный такой смелостью, Жерар думал про себя:

«Хильда заходит слишком далеко! Она нас погубит!»

«Кто же эта женщина?» — спрашивал себя в то же время маркиз де Салье.

Глава XXI

СМЕЛОСТЬ ВИОЛЫ и ДОВЕРИЕ ФИЛИППА

Регент подошел к предсказательнице и сказал:

— Вы знаете, Виола Рени, что я никогда не сомневался в вас… Я и прежде верил в вас, но теперь я видел, слышал и удостоверился… Ваши познания безграничны! Я, в свою очередь, хочу задать вам вопрос, но ответить вы должны мне одному, без свидетелей… Следуйте за мной!

Он пошел вперед и отворил дверь малой гостиной. Виола последовала за регентом; проходя мимо Жерара, она шепнула:

— Пойдем… будь сдержаннее и не удивляйся… Страшная минута настала… Приближается или величие, или смерть…

Она вошла в комнату, за нею де Нойаль, и дверь затворилась.

— Что это за человек? — спросил удивленный Филипп.

— Мой учитель и мой друг, ваше высочество! — ответила Виола. — Он мой путеводитель и мой помощник… дворянин древнего рода, граф де Нойаль.

— Из Анжу, если я не ошибаюсь, — прервал регент.

— Да, ваше высочество! — ответил Жерар, низко кланяясь.

— Он первый привлек меня к трудной науке, — продолжала молодая женщина. — Без него я ничего не могу сделать… Иногда мой ум устает, помрачается, и я ничего больше не вижу… Он разгоняет мрак, воодушевляет меня… И возвращает силу… Я прошу, ваше высочество, не удалять его от меня… Он сохранит вашу тайну и будет нем, как рыба… Можете смело довериться графу.

— Пускай он остается! — прошептал регент.

«Что скажет ему Хильда?… На что она осмелится?» — спрашивал себя Жерар.

Виола Рени приподняла вуаль и открыла свое чудное бледное лицо, обрамленное черными волосами.

Филипп Орлеанский, казалось, был очень взволнован; он смотрел на нее, как на пифию, восходящую к своему треножнику.

— Что хотите вы узнать у меня, ваше высочество? — спросила его Виола.

— Вы должны угадать это сами, вы должны проникнуть в мою душу…

— Дайте мне руку, ваше высочество!

Филипп повиновался. Виола взяла его за руку и так долго смотрела на нее, что регент с нетерпением воскликнул:

— Ну, что же?

— Мысль, которая вас занимает, — начала гадалка, — ужасна! Она сопряжена с раскаяниями и страданиями; она вас не покидает ни днем, ни ночью…

— Да! — прошептал Филипп. — Продолжайте!

— Ваше высочество! — сказала Виола.