Линнувиэль не сразу обратил внимание, что в столовой воцарилось тяжелое молчание. Не сразу заметил обращенные в его сторону взгляды, а когда сообразил, что действительно готов рычать от голода, который стал неожиданно зверским, смущенно шевельнул ушами.

— Прошу прощения. Забылся.

Перворожденные снова смолчали, выбитые из колеи поведением собрата, но затем все же кивнули, прощая истощенному магу некоторое пренебрежение правилами этикета.

— Жив, ушастый? — окончательно разрушил вдумчивую атмосферу насмешливый голос воеводы, вошедшего в этот момент в зал с увесистым мешком на плечах.

Линнувиэль, не отрываясь от птичьей ножки, согласно кивнул.

— Надо же… и правда. Вон как за ушами трещит. Скоро кролика перегонишь по хрусту. Капустки не желаешь? А морковки? Говорят, помогает сточить слишком длинные зубы.

— От кролика слышу, — невозмутимо отозвался эльф, сосредоточенно жуя. — А морковку сам грызи, если хочешь. Что же касается зубов, то я знаю более простой способ избавить тебя от неудобства — всего один удар, и на десяток сразу станет меньше. Оказать услугу?

Шранк тихо присвистнул от двери.

— Что-то ты больно наглый сегодня! Никак выспался? Кошмары больше не тревожили?

— Нет.

— Видать, крепко по башке приложило… совсем на себя не похож, — покачал головой Страж и вопросительно взглянул на спустившегося на голос друга. — Таррэн, ты что с ним сделал? Погляди! Жрет, как клювохвост в брачный период, куски глотает почти не жуя, а уж хамит не хуже нашего Белика!

Темный эльф предупреждающе сузил глаза, молча советуя болтуну заткнуться, но опоздал: хранитель неожиданно нахмурился и оторвался от еды, напрочь позабыв про зажатую в руке кость.

— Белик? — переспросил он, отчего присутствующие дружно напряглись. — А где он, кстати?

— Спит, — ровно ответил Таррэн, незаметно показывая говорливому смертному кулак.

— Так долго?

— С ним иногда бывает. Шранк, ты принес, что я просил?

— Ага, — покладисто кивнул воевода, скидывая мешок. — Одежду сами смотрите — я ж на глаз брал, но думаю, что подойдет. С обувью тоже порядок, а вот пояс по размеру найти не смог — у Бе… нашего малыша слишком узкая талия. Надо или на заказ шить, или подрезать.

— Ничего, не впервой. Подрежу.

— Тогда держи. — Воевода приподнял увесистый баул и швырнул на второй этаж, где Таррэн ловко его подхватил. — Ты бы перекусил, что ли?

Темный эльф молча покачал головой и развернулся, явно собираясь вернуться в свою комнату.

— Малышу это не понравится, — тихо предостерег его Шранк. — Ты уже четвертые сутки на ногах.

— Вот именно.

— Все равно поешь, — настойчиво повторил воевода, за что темные кинули на него исполненные благодарности взгляды. Они тоже тревожились за своего лорда. — От тебя и так скоро одна тень останется — длинная, тощая и с большими ушами.

Таррэн снова отрицательно качнул головой, и Линнувиэль вдруг нахмурился, только сейчас подметив, что повелитель не просто бледен, а буквально с ног валится от усталости. Черты его лица заострились, будто он тратил бесценную силу куда-то на сторону, не успевая восполнять резервы. Под глазами залегли глубокие тени, губы были упрямо поджаты, но зеленые радужки горели знакомым упорством. Правда, и тревоги в них было немало.