Внизу у лестницы стоял Уоррен и разговаривал с Беном, поэтому я нырнула в комнату Джесси, прежде чем он поднял голову.

– Мерси?

Джесси сидела на кровати, обложившись книгами и тетрадями.

Я прыгнула на подоконник – окно было еще без сетки, но что‑то в голосе Джесси заставило меня оглянуться. Я перескочила на кровать и ткнулась носом девочке в шею. Она обняла меня, я высвободилась и метнулась к окну.

Я забыла, что Тим повредил мне руку – переднюю лапу для койота, но когда ясоскочила с низкой крыши крыльца на землю, лапа выдержала. Нимейн сказала правду относительно других вещей, на которые способен кубок.

Весь путь до дома я бежала и остановилась перед входом. Я не могла открыть дверь в обличье койота, но и становиться человеком следующие десять лет не хотела.

Но у меня не было времени на размышления: Сэмюэль открыл дверь. Закрыл за мной, прошел к моей спальне и опять открыл для меня дверь. Я прыгнула на кровать и легла, положив голову на подушку. Сэмюэль сел в углу кровати, давая мне простор.

– Я совершенно незаконно просмотрел медицинские документы некоего Тимоти Милановича, – сказал он мне. – Его врач – мой друг и согласился на несколько минут оставить меня одного в своем кабинете. Когда невеста его бросила, Миланович попросил обследовать его и получил отрицательный ответ по всем болезням, которые тебя могут беспокоить.

О беременности тоже можно не тревожиться. Как только я поняла, что могу оказаться в постели Адама или Сэмюэля, я начала принимать пилюли. Будучи вне закона, начинаешь думать о таких вещах.

Я вздохнула и закрыла глаза. Сэмюэль встал с кровати и затворил за собой дверь.

Она открылась снова через несколько минут, но пришел не Сэмюэль. Вслед за своим Альфой в комнату вошел Уоррен в обличье волка.

– Я серьезно, Мерси, – сказал мне Адам. – Никаких побегов. Мне нужно в Вашингтон, и лучше будь здесь, когда я вернусь. А до тех пор кто‑нибудь из моей стаи постоянно будет с тобой.

Кровать просела под тяжестью Уоррена: огромный волк улегся рядом со мной. И шершавым языком лизнул меня в морду.

Я подняла голову и посмотрела в глаза Адаму.

Он знал. Знал все и все равно хотел меня. Может, он изменит свое намерение, но я много лет его знаю. Он настолько же поддается изменениям, как камень. Его можно передвинуть бульдозером, но и только.

Он кивнул мне и исчез.

Глава тринадцатая

Целый день я была к себе снисходительна. Спала на кровати рядом с тем волком, который со мной дежурил. Когда меня начинали мучить кошмары, кто‑нибудь всегда оказывался около меня. Сэмюэль, Уоррен, Хани или подруга Даррила Ауриэль. Сэмюэль притащил в мою комнату кресло из кухни и часами играл на гитаре.

На следующее утро я проснулась и поняла: надо что‑то делать, иначе эта жалость и боль сведут меня с ума. Если я позволю им обращаться со мной, как со сломанной, разве я смогу убедить себя, что я не сломана?

Пятница. Я должна быть на работе… Я оцепенела при мысли о возвращении в мастерскую и усиленно задышала, предотвращая приступ паники.

Значит, на работу я не пойду. По крайней мере сегодня.

Что же делать?

Я посмотрела на волков, которые угрожали сломать своей тяжестью мою двуспальную кровать, и подумала, кто в моем распоряжении. Даррил не пойдет: без согласия Адама он и ухом не дернет, а Ауриэль не пойдет против своей пары. Она открыла глаза и посмотрела на меня. Как и я, они оба должны быть на работе: Ауриэль в средней школе, а Даррил в кабинете высокооплачиваемого работника, предназначенном для размышлений. Они не подойдут для главного замысла, но это неважно. Сегодня рекогносцировка.

Пошел со мной Уоррен. Он принял облик человека, чтобы «погулять с койотом», а Даррил и Ауриэль остались караулить Джесси.