Но сейчас дело в Зи. До остальных других мне нет дела, лишь бы Зи был в безопасности.

– Я ничего не слышал о смертях в волшебной стране.

– Ты и не мог слышать, – сказала я. – Они не вынесли это за пределы своего круга.

– Тогда откуда знаешь ты?

Я говорила ему, что я не из малого народа и не вервольф, но кое‑что повторяют так регулярно, что в это начинают верить. Согласно этой теории я и действую.

– Я тебе говорила, что я не из малого народа, – сказала я. – Это действительно так. Однако я кое‑что знаю, а другие считают, что я могу им помочь.

Звучит не очень правдоподобно.

– Это вздор, Мерси.

– Когда‑нибудь, – пообещала я, – я все тебе расскажу. Сейчас не могу. Думаю, я вообще ничего не должна была тебе говорить, но это уже неважно. Я считаю, что за последний месяц О'Доннелл убил… – я мысленно посчитала, – семь иных. – Зи не возил меня на места остальных убийств. – Ты имеешь дело не с правительственным агентом, убитым плохими парнями. Ты имеешь дело с плохим парнем, убитым… – Кем? Хорошими парнями? Другими плохими парнями? – …кем‑то.

– Кем‑то таким сильным, что он смог оторвать ему голову, Мерси. Рывок был такой, что сломались обе ключицы. Наш высокооплачиваемый консультант считает, что это сделал Зи.

Да? Я взглянула на свой телефон.

– К какому виду малого народа относится Зи, по ее словам? Много ли она о нем знает?

Я подумала, что если бы Зи не рассказывал мне о своем прошлом и я сама не стала бы интересоваться, этот консультант мог бы узнать больше меня.

– Она говорит, гремлин… он сам, кстати, тоже. Во всяком случае, так записано в его регистрационных документах. С тех пор как мы его задержали, он не произнес ни слова.

Я с минуту думала, как лучше помочь Зи. И наконец решила, что, поскольку он невиновен, чем больше правды станет известно, тем лучше.

– Грош цена твоему консультанту, – сказала я Тони. – Либо она знает гораздо меньше, чем утверждает, либо у нее есть своя особая цель.

– С чего ты взяла?

– Гремлинов не существует, – продолжила я. – Это слово придумали английские пилоты во время мировой войны, чтобы объяснить странные отказы самолетов. Зи гремлин только потому, что сам так утверждает.

– Тогда кто же он?

– Металлзаубер, то есть иной, способный работать с металлом. Это очень широкая и очень немногочисленная категория. После знакомства с ним я из чистого любопытства занялась изучение немецкого малого народа. Однако никого похожего на Зи не нашла. Я знаю, что он работает с металлом, потому что видела это. Не знаю, хватит ли у него сил оторвать голову, но твой консультант тоже не может этого знать. Особенно если называет его гремлином и считает это настоящим определением.

– Первая мировая война? – задумчиво переспросил Тони.

– Можешь сам посмотреть в Интернете, – заверила я. – Во Вторую мировую Дисней уже рисовал их в мультиках.

– Может, тогда он и родился. Может, отсюда и легенда. Могу представить себе немецких иных, портящих самолеты врага.

– Зи жил на свете задолго до Первой мировой.

– Откуда ты знаешь?

Хороший вопрос, и у меня нет на него ответа. Сам Зи никогда не говорил мне, сколько ему лет.

– Когда он сердится, – медленно заговорила я, – он бранится по‑немецки. Не на современном немецком, который я в основном понимаю. Препод читал нам «Беовульфа» в оригинале. Вот так говорит Зи.

– Мне казалось, «Беовульф» написан на староанглийском?

Здесь я была в своей стихии.